– Я не это сказал.
Луи согнулся, уткнувшись подбородком в деревянную поверхность стола. Он взглянул на Адриана снизу вверх и продолжил ковать железо пока горячо:
– Может быть, – оттенок голоса Адриана не соизволил меняться. Он до сих пор однотонно отвечал на вопросы и не выражал эмоций. Лишь по искрам в глазах, скрываемых за веером длинных ресниц, можно было предположить его чувства.
Луи скорчил рожицу, возмущённый односложными ответами собеседника, потому не стал продолжать диалог. Слишком скучно.
Адриан, наконец вынудивший принца заткнуться, довольно улыбнулся. Луи, огорчённый витиеватыми и неполноценными ответами, увидев эту сдержанную и прекрасную улыбку как по щелчку изменил своё настроение.
– Почему ты так редко улыбаешься? – тут же спросил солнечный принц.
– Я редко радуюсь.
– Нет поводов для этого.
Луи заёрзал, как маленький ребёнок, тянущий руки к долгожданной конфетке.
Адриан поднял взгляд светлых глаз, в котором отражалась фраза "Слишком много чести".
Луи, в своей излюбленной манере, проигнорировал выражающую неудовольствие реакцию и довольно протянул:
– Я-я-я твой повод для ра-а-дости.
Адриан сделал вид, что оглох.
Глава 18. Наказание. Часть 7. Аврора
В этот раз, собравшись в лазарет, Аврора взяла с собой лиру. Она намеревалась самостоятельно сыграть "Песнь исцеления души".
Амулет тьмы сжирал огромное количество духовных сил и очернял основы из-за чего даже ежедневные медитации не спасали. Аврора нутром чуяла, что сил для сокрытия тёмной энергии становится меньше – музыкальная практика необходима. Если играть в одиночестве – можно вызвать подозрения, потому прикинуться добродетельной казалось лучшим вариантом.
На подходе к зданию Мун пересеклась с темноволосой девушкой в чёрном. Уголки бровей серебряной девы стремительно поползли вниз. Это была та брюнетка, которая выпроводила её в прошлый раз под предлогом, что песнь исцеления души нужно играть один на один. Аврора поравнялась с нелицеприятной особой и вежливо остановила её возле входа.
– Госпожа? – обратилась к ней девушка.
Аврора ответила сухо:
– Сегодня я ему сыграю.
– Вы? Разве вы умеете?
Серебряная дева показала собеседнице струнный щипковый инструмент.
– Как видишь.
Девушка закусила губу.
– Но у меня приказ играть тёмному господину каждый день… – неуверенно произнесла она.
– Я отзываю этот приказ.
– Как? Разве… Тогда… я пойду с вами! Чтобы проследить за верностью исполнения песни!
Аврора усмехнулась:
– Если мне не изменяет память, чтобы песня подействовала как надо нужно находиться наедине со слушателем, не так ли?
Брюнетка скривила губы:
– Всё так…
Аврора махнула рукой, преисполнив этот жест величественным презрением.
– Тогда вы свободны. – Она вошла в лазарет не обернувшись, но четко ощущая сверлящий взгляд в зоне лопаток.
Губы серебряной девы украсила торжественная ухмылка. Она не привыкла злорадствовать, но в данный момент слышала воображаемые фанфары.
Миновав пару лестничных пролётов и коридор, Аврора бесшумно юркнула в авалонову палату. Мун не стала копошиться возле его постели, вместо этого заняла стул и достала лиру. Тонкие пальцы коснулась струн и слух прискорбно отметил, что одна нота фальшивит.
Аврора принялась настраивать лиру, периодически дёргая фальшивую ноту.
– Божество меня помилуй, ты отвратительно играешь, – забранился Авалон, некстати соизволив очнуться.
Аврора подняла на него глаза и подумала: «Что ж тебя угораздило прийти в сознание именно сейчас?», а сама сказала:
– Это всего лишь настройка. – Серебряная дева холодно усмехнулась и подкрутила струну у основания лиры. – И разве ты слышал, как я играю, чтобы судить?
Авалон сел на кровати, демонстрируя обнаженный торс.
– Конечно слышал, сколько дней я тут валяюсь, столько и слушаю твою фальшивую игру! Хотя чего ожидать от адепта клана Луны? Откуда тебе знать, как играть?
Аврора ехидно хмыкнула:
– Забавно, что ты считаешь мою игру отвратительной, ведь всё это время песню исполняла не я, а та девчонка из твоего клана. С тёмными волосами, не особо умная.
– Лора? – Авалон нахмурился. – Быть не может. Я сам обучал её.
– Значит ты отвратный учитель. – Аврора оскалилась в улыбочке.
Авалон фыркнул, глядя на неё.
– Уходи, – приказал он, роняя голову на подушку.
Аврора провела пальцами по струнам, оценивая звук. Её голос прозвучал сухо:
– Вот ещё.
– Я сказал.
– А я сказала "Вот еще".
Они встретились взглядами, огненный янтарь и холодное серебро. Глаза Авалона недобро сверкнули.
– Я не хочу слушать прекрасную песню в твоем неумелом исполнении.
– Сомневаюсь, что ты в силах подняться и вышвырнуть меня, потому смирись и слушай.
В этот момент можно было услышать как скрипят зубы тёмного господина. В выражение его лица читалось желание вскочить с постели и пинками выставить Аврору за дверь, но вместо этого он махнул рукой, выражая немой посыл, вроде "Делай, что хочешь. Я отомщу позднее".
Аврора склонила голову и взглянула на инструмент. Она мягко провела подушечками пальцев по струнам, сотворяя спокойную и тягучую мелодию. Темп песни был медленный, а ноты звучали друг за другом, к середине объединяясь в пары. Духовная сила, которую Аврора вложила в своё исполнение, казалась столь светлой, что любую душу обволакивало тепло.
Мун ощутила, как её собственное нутро наполняет сила. Ей казалось, что тьма начала рассеиваться, возвращая всё на свои круги. Никакая медитация не могла оказать такого поразительного эффекта.
Взгляд Авроры был сосредоточен на струнах, а взгляд Авалона – на ней. Она не обращала на юношу никакого внимания, подозревая, что он просто пытался испепелить её.
Когда песня была исполнена, Аврора положила лиру на колени и выжидающе посмотрела на Авалона.
Найт приподнялся на локтях и, насмешливо вскинув бровь, спросил:
– Ждешь похвалы?
