class="p1">– Нет, спасибо, а что вы узнали?
– Хорошего немного – человек, который к вам приходил, не тот, за которого себя выдает. Вот пока и все. Это, однако, не означает, что он забрал девочку с какими-то плохими намерениями. Мы сейчас составим фоторобот, отправим коллегам, а они уже постараются всю информацию о нем раздобыть. Вот так.
– Ну, пойдемте тогда скорее фоторобота делать.
Тарасов улыбнулся и повел девушку к компьютерщикам. Ушло на эту процедуру минут сорок, в результате получился портрет обычного мужчины лет сорока пяти, который Тарасову показался знакомым. Его ментовская, как выражался друг Коля Синецкий, память на лица была уникальной. Он мог вспомнить где, когда и при каких обстоятельствах видел того или иного человека, заинтересовавшего его.
Катя утверждала, что на портрете человек получился очень похожим на того, который представился другом Лилии Эдгаровны. На всякий случай Тарасов решил показать портрет и Юлькиной воспитательнице и уже тогда переслать его лейтенанту Алпыспаеву.
Молодая воспитательница также его опознала и сказала, что сходство удивительное. Это прибавило оптимизма упавшему духом Тарасову настолько, что он предложил Кате вечером встретиться, чтобы наметить план дальнейших действий.
– Конечно, Владимир Сергеевич, вы можете полностью на меня рассчитывать.
– В каком смысле?
– Во всех смыслах, – тут же ответила Катя, – я в отпуске сейчас, могу съездить куда-нибудь…
– Куда съездить? – еще больше удивился Тарасов.
– Да куда вам понадобится, туда и поеду. У меня и деньги отложены на отпуск. Только скажите…
Володя опешил. Он, конечно, ничего не имел против того, чтобы съездить куда-нибудь с этой девушкой. Но так настойчиво ему себя еще никто не предлагал.
– Но мне пока некогда. Надо сначала ребенка найти, а уж потом…
– Так я про Юльку вам и говорю – вдруг вы найдете какую-то ниточку, зацепку, вам нужно ее будет проверить, поехать куда-нибудь… Так я с великой радостью! Тем более, что чувствую за собой вину.
Тарасов сообразил наконец, что Катя предлагает свои услуги в качестве поисковика, а не в каком-либо еще, и даже немного расстроился. Он совсем было уже размечтался… Но все правильно: мечтать не время, нужно искать ребенка. А там разберемся, кто, куда и с кем поедет.
Глава 5
За несколько дней, проведенных под одной крышей (если навес из веток можно считать крышей) с Тимофеем, Марина поняла, как ей не хватало в жизни брата. Младшего или старшего, неважно. Лишь бы было с кем поговорить по душам.
Времени на разговоры у них с Тимофеем оказалось предостаточно. Можно было говорить и утром, и днем, и вечером, чем они, собственно, и занимались.
Шубуун по-прежнему лежала в своей юрте. Марина пыталась кормить ее, но шаманка почти ничего не ела, только пила настои из трав, которые ей заваривал Тимофей. Сами они готовили себе еду из того, что бог пошлет. То рыбы наловят, то Тим рябчика подстрелит. Но чаще всего варили похлебку из сушеного мяса и кореньев, заготовленных Шубуун. Получалось очень вкусно.
Теперь они знали друг о друге все или почти все.
Марина, слушая рассказы Тима о жизни в детдоме, а потом на зоне, частенько незаметно смахивала слезы с глаз. Тимофей, в свою очередь, во время ее откровений о своей нелегкой судьбе тяжело вздыхал. Оба они жалели друг друга, не решаясь признаться в этом.
О Троеглазове они говорили чаще, чем о ком-либо или о чем-либо другом.
Марина терпеть не могла сплетниц и сплетников, и разговоры о каком-то человеке за глаза были для нее верным признаком дурного тона. Но здесь, на краю земли, в ожидании Троеглазова с каким-то важным человеком, поневоле приходилось вспоминать о нем.
Тимофей своего шефа боготворил. Конечно, Марина многого не знала о Владлене Алексеевиче. Все сведения из его биографии она вычитала в Интернете, и, откровенно говоря, не все ей понравилось. Она так или иначе пыталась выудить из Тимофея побольше информации о личной жизни Троеглазова. Почему он, например, одинок? Мужику за сорок, он богат, известен – и не женат. Это настораживает. Может быть, он тайно встречается с какой-нибудь известной, но не свободной дамой?
Здесь Тимофею крыть было нечем. Он и сам все время переживал за шефа из-за его неустроенной личной жизни, но как «особа, приближенная к императору» должен был признать, что ни с какими знаменитостями женского пола он тайно не встречается. Тогда Марина не удержалась от провокационного вопроса, а все ли у него в порядке с сексуальной ориентацией. Тут уж обиженный сразу за все мужское население планеты Тимофей обрушил на нее свой праведный гнев:
– Подруга, ты что несешь, а? Совсем в глуши одичала – такие мне гадости про шефа говоришь?
– Так я же просто предположила!
– А не могла бы ты что-нибудь более приятное о нем предположить? Я, например, как он про тебя стал все выспрашивать и Аркашу к тебе отправил, совсем другое предположил. Какую вам экскурсию организовал! Ну, думаю, все, влюбился мой шеф наконец-то. А ты что?
– А что я?
– Бла-бла-бла про своих айяндаков… Поговорить больше не о чем? Ну и куда нас эти разговоры завели? Сидим у черта на рогах в ожидании чуда, понимаешь ли…
– Тим, у нас с Владленом Алексеевичем – чисто деловые отношения. И ничего личного.
– Он что, тебе совсем не нравится?
– Нравится, иначе я бы не поехала с ним в такое опасное путешествие.
– Так почему же ты ему об этом не скажешь?
– О чем? О том, что он мне нравится как партнер, как единомышленник, о котором я даже и не мечтала? Я столько лет потратила на разработку этой темы, лучшие годы на это ушли! И никто, ты слышишь, никто не поддерживал меня. А тут такое счастье на меня свалилось! Богатенький Буратино пожелал взять меня на поиски Сигоры в качестве консультанта. Конечно, я за эту возможность ухватилась. Но, повторяю, ничего личного в наших отношениях нет.
– Ладно, проехали. Нет так нет! Но ты, пожалуйста, не строй дурацких предположений по поводу его ориентации.
Такие перепалки у них случались по нескольку раз на дню, однако это не помешало им крепко подружиться. А с наступлением вечера, когда становилось темно и заниматься было решительно нечем, они разводили костер и часами вели «светские» беседы, глядя на огонь.
Однажды к ним присоединилась Шубуун. Она незаметно подошла к огню, присела за спиной Марины на березовую чурку и достала свою трубку.
Они одновременно почувствовали необычный запах и обернулись. Марина, увидев Шубуун, ахнула и подскочила к ней:
– Идите сюда, здесь теплее и сидеть удобнее. Вы так тихо подошли…
