мне трудно было полностью с ним согласиться.
– Конечно, Агата все время находилась рядом, она же считалась моей лучшей подругой, другом семьи, вдобавок она классный юрист.
– Все так, ты права, – согласился Илья. – Но мне не дают покоя эти поразительные совпадения. Давно не занимаюсь журналистской работой, журналистскими расследованиями, но охотно вспомню навыки. – Он улыбнулся. – Наведу справки и выясню, что за птица эта несравненная Агата.
– Зачем это ей? В чем выгода? – спросила я, хотя мне уже было ясно, что выгода просматривается весьма отчетливо. Но не хватало духу произнести это вслух. Слишком больно.
– Возможно, эта дрянь давно была влюблена в твоего мужа, ты об этом не думала? – озвучила мои мысли Леля. – Потому-то никак не могла найти себе пару. Зато теперь она имеет все шансы получить не только Юру, но еще и шикарный старинный дом.
– А то, что я видела в доме? – беспомощно спросила я.
– Могло быть хитрым образом подстроено. Не знаю, заметили вы или нет, но в рассказах Лоры о привидениях и загадках дома есть одна деталь, которая выбивается из общей картины. Или, напротив, доказывает фальшивость всего остального. Пока не знаю, что за этим стоит.
– Понимаю, о чем ты, – проговорила Леля. – Изменившаяся спальня, так?
Илья одобрительно посмотрел на нее, и я почувствовала нечто сродни уколу ревности. Мне тоже хотелось поразить Илью сообразительностью, проницательностью, оригинальным ходом мысли. Потом я вспомнила, что он видит перед собой раздувшуюся беременную тетку с отечным лицом и опухшими лодыжками, и неуместная мысль о том, чтобы понравиться Илье, оставила меня.
– Сменить шторы, поменять картины, передвинуть мебель, а потом утверждать, что так и было, – нет ничего проще. Ремонт делал он, поэтому мог сфотографировать заранее необходимый вариант, чтобы в нужный момент продемонстрировать тебе в качестве доказательства, что так было всегда. Возможно, остальное тоже срежиссировано Агатой и исполнено Юрой. Может статься, Агата – опытная мошенница.
– Опытная мошенница? Она юрист с безупречной репутацией! Не вяжется одно с другим, – упрямо проговорила я.
– Думаю, скоро все станет понятнее, – примирительно сказал Илья. – Я займусь этим, а заодно пороюсь в своей библиотеке. Но на это потребуется время: день или два. Как только узнаю что-то, сразу позвоню, буду держать вас в курсе, – пообещал он, уже обуваясь в прихожей.
– Спасибо, что откликнулся, пришел. Лора пока поживет у меня, – сказала Леля.
– Неудобно это! Свалилась как снег на голову. Может, я лучше сниму…
– Ничего не лучше, прекрати, – резко оборвала меня Леля. – Глупости какие, ты меня не стесняешь. Я тебе рада. Мне нужно будет завтра уйти по работе, останешься за хозяйку. Если хочешь, можешь чизкейк приготовить, я помню, у тебя здорово получалось!
Илья взялся за дверную ручку, но не спешил открывать дверь, и я поняла, что он хочет сказать что-то, только не решается. Я вопросительно посмотрела на него.
– Леля, может, стоит позвонить Мише? У него большие связи в полиции, и если Агата…
Она не дала ему договорить.
– Илья, давай так. Если у тебя не получится узнать о ней, я позвоню. Но лучше бы все-таки получилось. – Подруга криво улыбнулась.
– Понимаю. Я буду стараться, Леля.
– Не хочу просить его и… отвлекать от отдыха, – в ее словах прозвучала тщательно скрываемая боль.
Илья откашлялся.
– Я только хотел сказать… Миша уехал один.
Леля отвернулась и обхватила себя руками.
– Это его дело, – ломким голосом произнесла она. – Меня Мишины отношения с кем бы то ни было не касаются.
Однако я видела, что Лелю обрадовало это известие. И Илья тоже увидел. Лицо его немного просветлело, он попрощался и ушел.
Я надеялась, что Леля и Миша обязательно будут вместе, простят друг друга, сойдутся. Найти своего человека среди нескольких миллиардов живущих на Земле – редкая удача, а потерять – трагедия. Или великая глупость. Верю, что Леле и Мише удастся исправить эту ошибку.
А может быть, и для нас с Юрой не все потеряно?..
Глава двадцать вторая
На следующий день Леля ушла по делам. С вечера она тоже работала, до поздней ночи сидела за компьютером, и я чувствовала себя бесполезной лентяйкой. Поговорила с дочкой, проигнорировала звонки от Юры, лежала, прислушиваясь к ребенку в животе, и все силы мои уходили на то, чтобы окончательно не впасть в тоску.
Чем стала моя жизнь?
Что со мной и детьми будет дальше?
Проводив Лелю на работу, я занялась домашними делами. И мне отвлечься полезно, и подруге, приютившей меня, помогу. Пропылесосила, вымыла полы, вытерла пыль, взялась за приготовление обеда.
Хотелось позвонить Илье, узнать, нет ли новостей, но я себя останавливала. Незачем отвлекать его, он обещал сообщить, когда что-то отыщет.
Около трех позвонила Леля, и я бодро отрапортовала, что ее ждут медальоны из говядины, рис с овощами и чизкейк. Леля сказала, что я сумасшедшая, велела успокоиться и отдыхать, пообещала прийти около шести. Нет, Илья не звонил. Нет, пока ничего нового, но хватит волноваться, все будет хорошо.
Мы попрощались. Когда в ту же секунду телефон зазвонил снова, я подумала, что Леля забыла что-то сказать.
Однако это была не Леля, а мой муж.
Я не стала отвечать, сбросила. Через пару минут пришло сообщение.
«Лора, прошу тебя, умоляю, возьми трубку, это важно! Мне очень нужно поговорить с тобой, ради Ксюши, ради всего, что было у нас хорошего, ответь на звонок!»
Я прикусила губу, боясь расплакаться. Тон письма был отчаянный, я ни разу не слышала, чтобы Юра так говорил со мной (впрочем, ему и незачем было). Что делать? Поговорить? В конце концов, чем я рискую! Не понравится что-то, повешу трубку. Но если Юру вправду заморочили, околдовали, не знаю, что еще, то ему, возможно, нужна помощь.
Телефон снова зазвонил, и я ответила на вызов.
– Лора, слава богу!
Мне было больно слышать его голос, сама не ожидала от себя такой реакции. Хотелось одновременно плакать, кричать, послать его матом и начать спрашивать: «Как ты мог?» При этом я не могла произнести ни звука, горло словно запечатали.
– Только не бросай трубку, прошу тебя, – муж говорил быстро, боясь, что я отключусь. – Я понимаю, как все выглядит, знаю, кем ты меня считаешь, но, пожалуйста… Поверь, все совсем не так. Ты была права, что-то происходит! Со мной происходит! Ты была права, слышишь? Ты тут, Лора?
Я облизнула пересохшие губы и сглотнула колючий ком.
– Да.
– Лора, нам нужно поговорить. Я хочу показать тебе кое-что. Это важно, это… Невероятно! Теперь я знаю, ты не выдумываешь, прости, что не
