его рождения. Той ночью, я во все поверила и сбежала. Вот и сейчас, по ее мнению, должна была утопить себя в своей же гордости.
— Прости, сынок. Я погорячилась. День сегодня такой, ой, магнитные бури. Оказалось, что кольцо закатилось за стойку для хранения ножей. А я…ну ты же знаешь, мою импульсивность, — она мягко смеется. — На эмоциях сморозила, какую-то чушь. Потом пыталась извиться, но она даже слушать не стала.
— Мама!
— Андрей, ну что ты так смотришь? Я говорю правду, сам у нее спроси.
— Давай без этого. Еще раз и…
Делаю шаг назад, потому что Андрей, видимо, встает со стула. Отчетливо слышен скрежет деревянных ножек по мраморной плитке.
— Что? — Оксана Николаевна не унимается, — Снова выберешь ее, а не семью? И так все уже понятно. Вот Славик бы никогда так…
Она резко замолкает. Не знаю, что там происходит. Но когда слышу голос Андрея, становится не по себе. Такой он ненастоящий. Холодный, до жути пугающий. Будто в нем нет души.
— Славик, был торчком. Я не знаю, что ты себе напридумывала, — пауза, — но поверь, за очередную дозу, он бы вас с потрохами продал! Не лезь к Еське.
— Это моя квартира!
— Мы завтра же съедем. Помощницу тебе, отец уже нашел.
— Андрей…
— Что? По нормальному ты не хочешь, а терпеть твои выходки, не хочу я.
Его шаги становиться ближе, и мне быстрее ветра приходится нестись к лестнице. Я удачно взбегаю наверх, но нога, так не вовремя цепляется за последнюю ступеньку, отчего я резко падаю на одно колено.
Черт!
Прикрываю глаза, а потом чувствую, как руки Андрея помогают мне подняться.
— Подслушивала?
Отрицательно качаю головой, замечая на его лице улыбку.
— После смерти брата она немного не в себе. Постоянно пытается заменить его мной. Пошли в комнату.
— Мне жаль, — пока, выдать большее, моя психика просто неспособна.
Андрей никак не реагирует, только подталкивает меня в комнату и запирает дверь изнутри.
Упираюсь коленями в кровать. Она такая мягкая. Спать на ней одно удовольствие.
— В течение недели я сниму нам квартиру, Есь. Пока поживем в отеле. Сразу нужно было так сделать.
— Хорошо.
— Не обижайся, что так вышло. Я просто в запаре. Диплом, переезд, работа. Планировал все немного иначе, но, как всегда, вышло как вышло. Нужно многое помнить, соображать быстро, а я в последнее время по четыре часа сплю. По ночам с документами разбираюсь. Отец же ничего не объяснял, просто скинул все на меня. Хорошо, что помощника приставил.
— Я не обижаюсь, — сжимаю его ладонь и тяну на себя.
Андрей садится рядом и моментально подтягивает меня к себе. Обвиваю ногами его корпус, прижимая ладошки к мужским плечам.
— Можешь, сама заняться поиском, если хочешь. Бюджет любой. Районы либо этот, либо…
Договорить ему не даю. Целую на выдохе.
Чувствую, как его пальцы впиваются в мою кожу на талии. С небольшой агрессией, отпечатком, чувства собственника.
Тело содрогается от этой жадности. Каждое прикосновение, как удар тока. Разряд за разрядом. На тысячу, нет, на десять тысяч вольт.
Губы немеют от напора его поцелуев.
Распахиваю глаза. Растягиваю мелкие пуговички на его рубашке дрожащими пальцам. Касаюсь теплой кожи. Вздрагиваю от покалывающий в висках ощущений.
Андрей собрал мои волосы в ладонь и чуть потянул назад. так, чтобы я слегка запрокинула голову, открывая доступ к шее.
— Мой хороший, —шепчу и льну к нему теснее, — я так тебя люблю, так люблю…
Почему-то только сейчас понимаю, что я так редко произношу эти слова вслух.
А ведь это правда. Я люблю. Я так его люблю.
— Еська, — его губы сминают мои в крепком поцелуе.
Все что я могу, это издать тихий писк, начиная медленно тонуть в кружащих голову ощущениях.
22
Перекатываюсь на спину, упираясь взглядом в потолок.
Андрей еще спит. Тянусь к телефону, чтобы посмотреть время. Начало шестого.
На удивление, я сегодня ранняя пташка. Двухчасового сна мне оказалось достаточно.
Поднимаюсь с кровати и тихо, чтобы не разбудить Андрея, иду в душ.
Делаю воду попрохладнее. В Москве просто аномальная жара. Ночью плюс двадцать семь. Спасают только кондиционеры.
На самом деле очень хочется спуститься вниз и приготовить завтрак, но от понимания, что его мать может быть уже там, становится не по себе. Приходится отмахнуться от идеи с завтраком и вернуться в спальню.
Прикрыв за собой дверь, поправляю замотанное на голове полотенце и широко улыбаюсь.
Андрей уже проснулся. Занял полулежачее положение, просматривая что-то в телефоне, но с моим появлением сразу отложил его в сторону.
– Номер я забронировал.
– Хорошо, – стаскиваю с волос полотенце и забираюсь на кровать.
Получаю свой утренний поцелуй в губы и ложусь рядом. Млею от мягких поглаживаний. Андрей выводит какие-то замысловатые узоры на моем плече пальцами, бегло просматривая какие-то файлики, что ему прислали.
– Я тогда вещи соберу, – кошусь на пол. Все мои шмотки до сих пор там валяются. Вчера нас хватило только на то, чтобы скинуть их с кровати.
– Да. Я в душ. Потом заедем куда-нибудь позавтракать, и я отвезу тебя в отель.
Киваю.
Пока Андрея нет в комнате, я складываю вещи в чемодан и неожиданно ловлю себя на мысли, что все совершенно неплохо. Вчерашняя картинка мира рушится под гнетом невероятно приятных событий этого утра, и моя улыбка становится еще шире.
Правда, мать Андрея с ярым рвением хочет все испортить.
Это случается в прихожей. Мы уже почти вышли на площадку, когда услышали ее голос.
– Вы куда?
Оксана Николаевна застыла посреди прихожей с телефоном в руках.
– Мы вчера с тобой все обговорили.
– Андрей…
Его мать пускает скупую слезу, демонстративно растирая эту крошечную каплю влаги по всему лицу. Ее губы дрожат, лицо мгновенно приобретает испуганный и такой несчастный вид, что, не знай я ее, точно бы поверила в этот театр одной актрисы.
– Есь, – отдает мне ключи от машины, – подожди меня внизу. Триста седьмой номер паркинга.
– Может…
– Подожди внизу, я сказал!
Андрей повышает голос, осознанно или нет, не знаю. Первое, что мне хочется сделать, это устроить бунт. Но я вовремя подавляю свой едкий внутренний голос и послушно иду к лифту. Я не доставлю этой женщине удовольствия и ни за что не буду ругаться
