Преисподней исполнения заветного желания. В его понимании оно состоит в том, чтобы роду де ла Фонтейнов вернули былую славу.
Знал бы он, что о фамилии я сейчас думаю в последнюю очередь, своими руками бы удавил, потом закопал. А затем раскопал, порубил на куски и вновь закопал. Плюнул с чувством выполненного долга на могилку и ушел, не оглядываясь, в закат. Мой дед, он такой.
С этих мыслей начался второй день марафона. Не особый любитель снега и холода, я поймал себя на мысли, что мне нравится величественная красота вокруг. Благодаря преимуществам демонов, я вышел в путь затемно и, бодро шагая на лыжах по долине, искренне любовался разгорающимся вокруг рассветом.
Снег, отливающий сначала нежно-розовым, как губки Изи, налился рубиновым, который, в свою очередь, протаял голубыми разводами молодого дня. Интересно, моя девочка тоже сейчас любуется этой красотой, или еще спит, свернувшись клубочком в палатке? Посапывает сладко, иногда что-то говорит во сне.
Я любовался ею ночами, которые нам подарил буран. Лежал, затаив дыхание, и ласкал ее взглядом, не в силах наглядеться на тонкие черты лба, тень от длинных ресниц на щеках, приоткрытые губки и разметавшиеся по подушке золотистые волосы.
Что за черт?..
Я остановился, почувствовав резкую боль в груди. Рванул куртку, дернул за витой шнурок и ахнул – кулон, вывалившийся на мою ладонь, полыхал алым!
Глава 23 Адская кошка
Изи
Одиннадцатая!
Я торжествующе рассмеялась. Есть! Сжала в кулаке перышко, которое нашла на последнем этапе испытаний. Теперь мне оставалось преодолеть небольшую скальную гряду, за которой спряталась еще одна долина, и выйти на финишную прямую, которая приведет к месту назначения. Ураааа!
- Мы это сделали, Жужа!
- Ты умницццца моя! – мушка чмокнула меня в щеку.
Я рассмеялась, глотая свежий, морозный воздух, начинающий густеть синими сумерками. Но смех замер в горле, когда что-то сбило меня с ног, перекувыркнуло через голову и протащило по снегу, как длинный куль с мукой.
Затормозив спиной о какой-то камень, вскрикнула, попыталась оглядеться, но ничего не вышло – снежинки вокруг, будто взбесившись, взвились в десятки маленьких торнадо. Они загудели, как шмели, танцуя вокруг меня какой-то бешеный танец и мешая разглядеть то, что скрывалось за ними.
- Жужа, ты в порядке? – всполошилась, вспомнив о мушке.
- Тут я, - высунула нос из капюшона. – Чуть не вывалилассссь! Боки намяло, но ничего, нассс таким не напугаешь! Что такое вообще ссстрясссслосссь, Изззи?
- Сама не поняла, - я вгляделась в мини-торнадо.
Что за напасть, ничего не понимаю!
- Ах, Изи! Не сидится тебе на твоей попке, да? – прилетая из снежной круговерти, голос искажался, но все равно казался знакомым. – Маленькая нахалка, ты разве не знаешь, что случается с непослушными девочками?
Торнадо загудели еще громче, а потом вдруг рассеялись, будто их и не бывало.
- Ну, здравствуй, дурочка, - пропела Камилла, глядя на меня.
Она была, как всегда, великолепна: серебристое манто струилось точно по фигуре. На секунду мне даже показалось, что это ее мех, а не одежда. Из-под капюшона ярко-голубыми драгоценными камнями сияли глаза в опушке длиннющих черных ресниц. Пухлые губки, налитые цветом, как две вишенки, надулись, будто она в шутку гневалась на кого-то.
Изящно откинув капюшон, демоница подошла ближе, будто для того, чтобы я могла разглядеть идеально уложенные в затейливую прическу золотые пышные волосы. Из небольших изящных ушек свисали явно дорогущие серьги с крупными, небесного цвета камнями.
Она совершенство. Но с гнилой душонкой. И это явно не тот человек, с которым хотелось бы оказаться наедине в дикой природе. Пумы и то лучше! Так, а чего же я разлеглась-то в таком случае?
Поднялась и буркнула, не сводя с заразы настороженного взгляда:
- Мне нужно идти.
- Да ты что? - в холодном воздухе прозвучал ее издевательский смех.
Она запрокинула голову, так искренне, всласть хохоча, будто услышала донельзя удачную шутку. Не понимаю эту безумную бабу!
- До тебя еще не дошло, крошка, что все, твой марафон закончен?
О чем она говорит? Я еще не догадалась, но сердцем почувствовала – ничего хорошего ждать не приходится, уж точно!
- Как ты посмела встать на моем пути, нахалка? Что возомнила о себе? – жена бургомистра прищурилась. – Неужели решила, что такая, как ты, под стать де ла Фонтейну?
- А вам-то он зачем? – я пожала плечами. – У ваших ног сотни мужчин!
- Но только этот мог вернуть меня в Преисподнюю, дура! – крикнула Камилла, и в ее голосе задребезжали истеричные нотки. – Это тебе подходит – сидеть в затрапезном городишке, в котором и сходить-то некуда! А я… - она взмахнула руками, - я создана, чтобы сиять на балах Люцифера!
Ну так и сияй, мне-то какое до этого дело? Что ты привязалась к человечке, которая, по твоему мнению, не достойна даже ночные вонючие горшки за тобой выносить да зад тебе подтирать?
- Лучшие демоны должны волочиться за мной, ловить каждый взгляд, драться из-за меня! – она мечтательно улыбнулась. – Я не должна прозябать в земной глуши! Это твоя жизнь – чиркнули спичкой, вспыхнула, прогорела, обуглилась. А моя – фейерверк, комета, несущаяся по небосводу, заставляя всех задирать головы и застывать в восхищении перед красотой, до которой им никогда не дотянуться!
Я хмыкнула. Да уж, с самомнением у этой дамочки все в порядке! Скромность ей не к лицу, такие изыски для бедных и уродливых. Куда уж нам до таких комет! Вот только угодила эта комета прямиком в выгребную яму, да так, что всех вокруг дерьмом окатило!
Сочувствую ее мужу, женат на фифе, которая мнит себя первой красавицей Вселенной, а на деле не комета даже вовсе, а так, пустышка, хлопушка новогодняя, шуму много, конфетти во все стороны сыплются, а толку ноль - дым, шум да мусор только.
- Зачем ты влезла в то, что тебя никак не касалось? – мадам вернулась из мечтаний на обычную землю и горящим злобой взглядом уставилась на меня. – Ведь все было так просто! Дэмиан построил бы дорогу, его род получил бы прощение Люцифера и все, передо мной была бы расстелена красная дорожка в Преисподнюю! Я вступила бы на нее победительницей, рука об руку с достойным меня любовником! Все демоницы до единой от зависти бы
