Глава 1 Где мой муж?
Где мой муж?
Я отодвинула ворох свитков со стола, за которым сидела, и откинулась на спинку стула, борясь с желанием смахнуть их все на пол. Каждый проситель норовил оформить официальные, вообще-то, документы с душой. Надушить посильнее, чтобы я расчихалась еще до того, как взяла очередной рулончик в руки. Скрепить крепкой сургучной печатью и, будто бы этого мало, снабдить послание длинной лентой, повязанной так, что проще разрезать, чем развязать.
Но самое интересное, конечно же, таилось внутри. Тексты можно было в музеи выкладывать, с надписью «Не делайте так, умоляю!» Между абзацами скакали лошадки, цвели цветы, извивался плющ и паслись барашки — до самого конца документа, где в обязательном порядке помещалось клятвенное признание в любви, верности и уважении. Оформленное подобающим образом — поярче и подлиннее.
Чем витиеватее изречение, тем лучше. Это как если бы я у себя дома, на Земле, налоговую декларацию сердечками разукрасила и смайликами. А в конце приписала: «Буду любить вас до гроба! Навсегда ваша, Марьяна Лунаэль, чмоки-чмоки». Надо будет попробовать — ради того, чтобы увидеть глаза чиновника, который это увидит. Правда, живу я теперь в другом мире, где удачно попала замуж.
Иными словами, просители подходили к делу с огоньком, порождая во мне ответное стремление именно туда, в жарко растопленный из-за зимних холодов камин отправить очередную кляузу на то, что сосед утаил целых шесть медяков податей, а теленка и вовсе спрятал, когда к нему пришли проверяющие.
Из другой бумажонки следовало, что молочник дольше положенного задерживается у вдовы виноградаря, когда приносит ей крынку молока по утрам. Третий раз уже это читаю. Бдят граждане, бдят. Так и хочется каждому написать в ответ: «Завидуйте молча!»
Ведь вдова унаследовала неплохой винный погреб, а молочник наш одним своим продуктом не довольствуется, он не дурак заложить за воротник и пройти мимо женщины с таким приданым ну никак не смог. Впрочем, насколько мне известно, она ухажеру благоволит и по истечении положенного срока траура намерена благосклонно отнестись к предложению руки и сердца.
В обмен, видимо, на ключи от погреба. Ну, и на сердце с рукой, конечно же, не без этого. В хозяйстве все пригодится.
Вот даже вдова виноградаря скоро супругом обзаведется, а я тут кисну в одиночестве, погребенная под ворохом бумаг! Нет, все-таки, где мой муж? Хватит на сегодня госпожи Марьяны, поборницы справедливости и Защитницы всего королевства — так, кажется, меня именуют в народе. Пришла очередь жены и матери.
Встала, потянулась так, что позвоночник изобразил пулеметную очередь, и в который уже раз поругалась, что в этом мире ужасно неудобные платья. Осиную талию они, безусловно, обеспечивают, но вот дышать в них трудновато.
А когда начинаешь кушать, приходится или клевать как птичка-анорексичка, или хомячить по-нормальному, но быть готовой к тому, что отскочившие застежки поубивают половину слуг в своем довольно-таки широком радиусе поражения.
Ничего, я еще приучу их к нормальной одежде. Не к тому ужасу, что сейчас модно на моей Родине, на Земле, а к простым удобным платьям. Может, когда-нибудь моя пра-пра…внучка выйдет из замка в узких джинсах. Ага, увернется от града камней от бдительных граждан и…
Но об этом рано думать. Пока что наши с Иньяром детки еще маленькие. Трехлетние близнецы Каталина и Алексар, которые для меня Катя и Леша, а также не менее харАктерный — любит, чтобы все было только так, как он хочет, годовалый карапуз Марьяр.
Касаемо имени — тут оттянулся его папа, соединив мое имя со своим. Первенца называла я — их оказалось двое, второго малыша получил право «обозвать» Иньяр, а третьему, очевидно, будем придумывать имя вместе, споря до хрипоты.
Но пока нового ребенка даже в планах нет, с лихвой хватает этой троицы. Боюсь даже представить, что будет, когда Лунаэли подрастут. Держись, королевство! А лучше беги, пока не поздно, да пошустрее, а то догонят!
Я вышла из кабинета и прошлась по длинному коридору вдоль внутреннего дворика, заваленного снегом, заглядывая во все двери. А, вот они где! Зашла в «класс», в котором получали знания Катя с Лешей. Дети сидели на полу, на подушках — в этом мире так принято, обучение должно быть веселым и удобным для ребенка, по возможности облечено в форму игры.
Рядом стояла служанка Дара, высокая неуклюжая девушка богатырских габаритов. Мне сразу вспомнился двухметровый холодильник, когда впервые ее увидела. Она хоть и не красавица с виду, но имеет самое доброе сердце на свете. Наверное, поэтому Дара бессменная няня наших с Иньяром детей.
Вот и сейчас на ее руках хлопал глазенками младший Лунаэль, внимательно слушая папу. Что мой благоверный там вещает, кстати? Встала, прислонившись плечом к косяку, и тоже обратилась в слух.
Глава 2 Лекция
— А с леса, который на границе наших владений, начинаются земли эльфов, — профессорская пауза.
— Эльфы фууууу! — хором откликнулись двойняшки — на радость папке.
— Да, про этот вид мало хорошего можно сказать, — кивнул с важным видом. — Надменные, воинственные и жестокие. Мы всегда с ними конфликтовали. А в прошлом даже случались войны с эльфами.
Я усмехнулась. Угу-угу, например, Война пеньков, когда кто-то из наших, имеющий владения на границе с Эльфийским лесом, поссорился с одним из остроухих. В итоге эльф опрометчиво заявил, что его территория начинается там, где стоят первые деревья. А наш, ушлый, ночью пришел с десятком лесорубов и посрубал столько, сколько смог, ополовинив чащу.
Остроухий увидел пеньки, понятное дело, рассвирепел и пришел уже со своими ребятами на разборки. И был прав, на мой скромный взгляд. Когда горе-дровосеки явились, помятые и побитые, под грозные очи своего наместника — он тут у них заместо мэра, можно сказать, тот передумал их наказывать. Вместо этого не особо дружащий с мозгами мужчина оправил небольшое войско надавать трендюлей эльфу.
Тот не упустил случая наябедничать своему чинуше. А дальше пинки пошли по восходящей. И кончилось плохо — когда на поле неподалеку от сиротливо торчащих пеньков сошлись две полноценные армии, всем стало не смешно. Все-таки одно дело склочничать с соседом, это же святое развлечение, а совсем другое — сложить голову на поле брани из-за каких-то идиотов.
К счастью, обошлось. Намяли бока друг другу, заключили мировую и разошлись восвояси, бражничать да песни горланить. Но осадочек-то остался, как говорится.
Так что упрекнуть местных в любви к остроухим, увы, было нельзя. Это слово здесь, кстати, сродни ругательству. А уж полукровок и вовсе не жалуют, хотя у каждого второго они в роду имеются. Кстати, у моего благоверного тоже!
- Наша история полна геройских деяний и великих свершений! — тем временем бессовестно восхвалял «своих» супруг. — Защитники ведут свой род от великой цивилизации Первоначальных — ящероподобных существ.
