Предчувствуя самое худшее, она всерьез задумалась о том, чтобы просто избавиться от худшего сценария – путем настолько же простым, насколько делающим ее задание легче. А именно – просто рубить с плеча, игнорируя личное и локальное. Один выстрел – Портер даже не узнает об окончании его жизни, как и о ее предательстве, что максимально безопасно для всех. Несправедливо? Возможно, но разве будет хуже, если он встретится со всеми последствиями и ощутит всю ошибочность своей надежды и мечты, вместо того чтобы умереть здесь, так и не добравшись до своей цели, но знающий, что она где-то впереди… Последняя мысль будет о светлом и лучшем будущем, дарующем самые лучшие эмоции и приятнейшую надежду, – это ли не то, как мы хотим все умереть, не зная разочарования, боли и страха?.. Но пока для этого рано: нужен доктор, нужен Остин, чтобы его антитела не пропали зря. Все же, если они есть, то это великий дар Портера Уитмана, тут не поспорить. Жаль только, что человеку плевать буквально на все, кроме своей оставшейся жизни, закончить которую он хочет не здесь. И, думая об очевидном, Света четко понимает: шанса уговорить его не существует.
Внезапно Портер остановился прямо на развилке между помещениями с прозрачными стенами под самый потолок. Света сразу же стала проверять местность на возможную угрозу, чего на первый взгляд не было видно в этом крайне чистом и нетронутом хаосом месте. Портер стоял молча, и не успела она спросить его, как он развернулся к ней лицом, все так же себе на уме.
– А ты рассказала ему о моем иммунитете? – тараторя, бросил он, после чего наладил уверенный зрительный контакт.
Она видела в нем сомнения и страх, впервые показывающие его слабым и сломленным, будто вот-вот – и он произнесет ее же мысли о ее решении его собственной судьбы.
– Нет. – Портер не скрывал неудовлетворение ответом. – Я лишь сказала, что встретила тебя и ты мне помогаешь, это все.
– Откуда мне знать, что ты не лжешь мне? – Вопросы, заданные таким тоном, не могли быть просто проигнорированы или списаны на нервы, это было требование знания ради подтверждения собственных подозрений.
– Успокойся.
– Я ведь прекрасно понимаю, как удобно для тебя сложился сценарий. Все, что нужно, – это лишь махать предо мной надеждой, вынуждая ради ее достижения идти на те или иные поступки, а когда придет время и ты получишь все необходимое, то просто запрешь меня в клетке, чтобы уже другие люди выпотрошили меня, лишив всех свобод и самой жизни!
– С чего у тебя вдруг такая паранойя? Наш уговор в силе, не вижу для тебя причин его нарушать. Ты получишь свой билет отсюда, когда поможешь мне найти…
– Вот, кстати, интересно, а что ты будешь делать дальше? – перебил он ее резко, совершенно не готовый сбавлять обороты. – Находишь муженька, а дальше? Ты улетишь, высадишь меня где-то – и все, просто забудешь, никому даже не сообщишь об этом месте?
– Конечно, я сообщу о Векторе, ты, блядь, издеваешься?! Сколько потерянных жизней, судеб, научных работ! Да, я информирую свое начальство, которое даже не знает, где я сейчас, ведь ринулась спасать людей не глядя! Но только тебе какое дело до этого? Мир, если ты не в курсе, никуда не исчез за пределами этих стен, там есть еще очень много людей, которые хотят жить не меньше твоего, а возможно, и больше. У каждого есть родные, близкие, семьи, те, ради безопасности которых готовы себя в жертву принести! Мир не вокруг тебя крутится!
– Зря я рассказал тебе про иммунитет. – Сокрушаясь, он стал ходить кругами, злясь сам на себя. Подобное Света чувствовала за версту. – Надо было молчать, и тогда…
– Тогда я бы тебе не помогла.
– Конечно, кто я такой, всего лишь человек, который застрял…
– Да, всего лишь человек, по сравнению с бессчетным количеством людей, которых ты мог бы заразить, если бы свалил отсюда! Повторюсь, я прекрасно понимаю, каково это – не жить той жизнью, которую ты хочешь, которую ты заслужил. Но уж что есть, то есть. Только вот я не пойму, чем ты недоволен. Не веришь мне? Оглянись, покажи того, кому лучше, чем тебе, на сраной станции Вектор!
– А ты хорошо складываешь, признаю, да вот только всем тем людям, которые где-то далеко, – всем этим людям плевать на меня, как и на то, как я здесь жил! Ты просишь меня заботиться о них, но никто не заботился о том, чтобы спасти меня отсюда, никто! Ни люди, создавшие это место и учинившие эту трагедию, ни уж тем более те, кто, как ты выразилась, «живут своей жизнью». Никто даже не знал о моем существовании, ты не знала о моем существовании – и просишь меня поставить себя на их место и помочь им, на что я попрошу тебя уничтожить угрозу – эту станцию, и спасение даже не потребуется!
– Да если бы я даже захотела, то не смогла бы этого сделать, потому что не знаю как, только вот я и не хочу! Это все не наше, и не мне, и уж точно не тебе решать судьбу Вектора.
– Тебе плевать на меня, если бы не иммунитет. Когда я сказал, что журналист и прибыл сюда собирать информацию, то ты даже не спросила, зачем, для кого или чего. Может быть, я собирался рассказать миру тысячу историй несчастных людей, которые ни в чем не были виноваты? Может быть, даже обличить всех тех, кто скрыл от мира содеянное немыслимых масштабов?! Тебе было плевать, отчего я легко бы мог подумать, что ты уже все знаешь и пришла сюда как раз за тем, чтобы, наконец, заткнуть меня. Втереться в доверие и избавиться от того, кто вскрыл все тайны и показал миру, что тут произошло на самом деле!
– О чем ты вообще говоришь? Какое облечение, какие секреты?! Ты совсем…
– Хочешь моего признания? Отлично. Это был я! Это я отправил все данные с Вектора на удаленный сервер, а мои люди разослали все по миру, открыв ему глаза на творящийся здесь ужас! Имена, названия проектов, личные дневники, прощальные письма! Я! Что теперь сделаешь со мной?
– Ничего такого не происходило! Портер, выслушай…
– Да, конечно, отрицай!
– Ты не понял, я серьезно! Не было никакого облечения или раскрытия тайн, не было ничего! Нахер мне врать тебе, если у меня иная цель? Никакого «срыва покровов» или информационного бума. Станция как считалась уничтоженной, так и считается. Люди скорбели, люди оплакивали, и все так же никто не знал, что стало с Вектором.
– Я же уже сознался! – Его злила ее упрямость. – Это я стукач, незачем и дальше лгать мне, хватит уже, я…
– Мне незачем лгать тебе! Я не знаю, кому и что ты отправлял, но эти люди явно не стали распространяться в СМИ. Повторюсь снова, не было никакого разоблачения, никакого компромата или компрометирующих заявлений и доказательств того, какой пиздец тут случился! Все, о чем ты говоришь, я слышу впервые.
Портер сверлил ее взглядом, преисполненным надежды на поиск доказательств обмана, наличие которого для него было бы спасительной пилюлей. Но все его худшие кошмары все же оказались правдой. Он видел в ней истинную откровенность, не находя никаких причин или даже намека на наличие лжи в ее устах, которая могла бы подтвердить важность всей той проделанной работы. Вера в то, что огромный труд и жертвы были не напрасны, открыв в итоге многим тысячам людей правду об их любимых и близких, правду, которую сокрыли как государство, так и весь научный мир, ради свершений безнаказанного эксперимента с иноземной Жизнью. Все оказалось напрасно. Передаваемые данные были отправлены, но не получены. Возможно, их перехватили, возможно же, что люди, ответственные за распространение, не сочли это важным или же просто испугались. Почему никто не передал в ответ на данные хоть что-то, чтобы прекратить эту долгую и кропотливую работу, занимавшую бессчетное количество времени на станции?.. Так много догадок и теорий – но, какие бы сейчас ни сводили его с ума, все это уже не имело смысла.
