и молодчина, – вывел он, выпустил внучку и погладил по голове.
Дедушка Арт был сдержанным и тихим человеком. Он всегда стеснялся открыто выражать свои чувства. Тинк не помнила, чтобы хоть раз видела его раздраженным. Гнев деда на тех, кто оклеветал ее брата, согрел ей сердце, а его слова позволили ей не впасть в отчаяние – как будто чьи-то сильные руки подхватили ее и помогли устоять. После того как он погладил ее по голове, она почувствовала себя лучше и почти улыбнулась.
Весь тот день вдруг показался ей кошмарным сном. Она знала, что Том невиновен, но произнесенное дикторшей в костюме цвета фуксии выражение «предполагаемый убийца» подействовало на нее намного сильнее, чем можно было предположить. В один ужасный момент она даже задумалась: а что же на самом деле произошло на мосту? Где правда? Слова деда вернули ее в реальность и укрепили ее пошатнувшуюся веру. Она глубоко вздохнула, вытерла слезы, упрямо выдвинула челюсть и приказала себе быть сильной.
– Спасибо, дедушка, – прошептала она.
Но не все в Сент-Луисе в тот пятничный вечер горевали. В Уэнтзвилле, недалеко от дома сестры Джина и Джинны, Лайзы, была в самом разгаре вечеринка, устроенная другом Дэнни Уинфри. На ней в числе трех десятков молодых людей присутствовали, разумеется, и Уинфри, и три его приятеля, побывавшие в прошлую ночь на мосту. В доме было шумно – все болтали, шутили и смеялись, играла музыка, работал телевизор.
Грей, как обычно, охотно развлекал толпу гостей. Когда в вечерних новостях мелькнуло лицо Тома Камминса, он не придал этому особого значения. На долю секунды его лицо омрачила паника, тут же, впрочем, сменившись ухмылкой. Он ткнул пальцем в экран и, смеясь, провозгласил:
– Брехня! Этот жирдяй бы так не смог. Это моих рук дело! Я устроил все это дерьмо!
– Куда тебе, псих, – возразил один из его друзей. – Это был я!
– Нет, я! – воскликнул кто-то еще.
К веселью подключились еще трое или четверо парней, утверждая, что это они убили пропавших без вести сестер Керри. Смерть Джулии и Робин превратили в шутку. С экрана на хохочущих парней угрюмо смотрел Том – ему было совершенно не смешно. Но тут в одном из гостей заговорил голос рассудка.
– Эй, кончайте пороть чушь, – тихо предостерег он. – Кто-нибудь и поверить может.
Дэнни Уинфри и так слушал эти выкрики со скрытой тревогой, а после этих слов вскочил на ноги, опрокинув бутылку с пивом. Его девушка, Аманда Маршалл, подняла почти пустую бутылку, поставила ее на место и вышла из комнаты вслед за парнем. Внезапный уход Уинфри не укрылся от внимания Грея, который с еще большим усердием продолжил свое шоу.
В ванной на втором этаже Уинфри присел на бортик фарфоровой ванны и уставился себе под ноги. Аманда опустилась на закрытую крышку унитаза и, упершись локтями в колени, наклонилась к парню. На ее лице читалось беспокойство.
– Что с тобой, Дэнни? – спросила она.
Уинфри нервно кусал нижнюю губу и все так же неотрывно изучал свои кроссовки.
– Что бы ни случилось, ты же знаешь, что можешь все мне рассказать, – настаивала Аманда.
И тут Уинфри прорвало. Он рассказал ей все. Когда через пару минут в деревянную дверь ванной постучал Грей, Аманда все еще не могла осмыслить услышанное. Рассказ Дэнни не доходил до ее сознания. Он тем временем открыл дверь и впустил Грея.
– Нам надо поговорить, – рявкнул тот и, повернувшись к Аманде, добавил: – С глазу на глаз.
Аманда прошмыгнула мимо грозного высокого Грея и спустилась вниз, а Уинфри занял прежнее место на бортике ванны. Грей пинком закрыл дверь и резко развернулся к Уинфри.
– А ну собери яйца в кулак, – тихо произнес он в лицо пятнадцатилетнему подростку. – У тебя, сука, на морде все написано. Завязывай с нытьем – все будет хорошо. Этот жирный уже за решеткой. Они считают, что это сделал он. Нас они ни за что не найдут. А если кто-нибудь что-нибудь вякнет, я его урою.
Грей взял Уинфри за подбородок:
– Сечешь? Все путем. Держимся вместе, не очкуем, и все – нас не примут. Понял?
Уинфри глянул Грею в глаза, смутился и кивнул:
– Понял.
Оправившись после просмотра новостей, Кэти и Тинк устроились на своем любимом диване с колодой карт, чтобы хоть как-то отвлечься. Они играли в джин-рамми, но без азарта. Кэти первой заметила за оконной шторой свет фар. На Фэйр-Эйкрес-Роуд машин было немного. Фары приблизились к дому, затем чуть отдалились, но тут же включились огни заднего хода – это Джин парковал свой фургон.
– Папа приехал, – сообщила Кэти.
Прежде чем войти в дом, Джин несколько минут собирался с духом. Кэй уже хотела идти ему навстречу, когда наконец скрипнула дверь. Братья и родители Кэй деликатно разошлись кто куда, чтобы она могла побыть наедине с мужем. Бабушка Полли отправилась в подвал стирать несуществующую груду белья, а дедушка Арт внезапно вспомнил, что хотел показать сыновьям новую картину.
Только Кэти и Тинк видели, как медленно и нерешительно отец открывал дверь и как бросилась к нему мать. Кэй весь день ждала мужа и сейчас, упав в его распахнутые объятия, дала волю чувствам, которые с переменным успехом скрывала от дочерей, и забилась в беззвучных рыданиях.
Вид отца ужаснул Тинк и Кэти. Никогда еще они не видели на нем такой смеси отчаяния, страха и беспомощности. Они встали с дивана, но двигались медленно, как под водой или как при замедленной съемке в фильме ужасов. Ноги тонули в ковре, словно в зыбучих песках.
– Прости, – твердил Джин. – Прости меня. Прости.
Кэй молчала и лишь качала головой и сильнее прижималась к нему.
– Я пытался вернуть его домой. Прости, что не смог. Мне не дали его забрать.
Джин смотрел на жену и дочерей виноватым взглядом. Тинк с Кэти протиснулись между родителями и прижались к ним. Четверо остающихся на свободе Камминсов замерли, обняв друг друга, в комнате, где только вчера вечером стоял складной детский стол и шесть тарелок куриного стир-фрая, и всхлипывали.
Джинна появилась неожиданно, словно ниоткуда. Джин не успел ни принять душ, ни почистить зубы, ни побриться, и дочки, несмотря на царящий в доме мрак, не удержались от шуток по поводу его превращения в ежика. Встреча в офисе Фаббри далась Джину нелегко, и он сел за стол, надеясь собраться с мыслями, когда кто-то позвонил в дверь. Братья Кэй только что ушли, и Джин решил, что один из них вернулся за забытым бумажником или чем-то еще. Он услышал крик Кэти: «Я открою!» – и мгновение спустя она снова возникла в дверном проеме,
