Молчит. Глаза отводит. А у меня под руками подлокотники в труху превращаются.
— то-то же, Морок. И еще скажи мне. Есть шанс, что о моих похоронах они могли не знать?
— Нет, Бадрид.
Лицо суровеет. Мрачнеет.
— Никак не могли. Оба в столице. А о твоих похоронах разве ленивый на каждом углу не кричал. Помпезно тебя братья похоронили. Каждая собака в столице кадры видела.
Жилы вздуваются так, что вот-вот лопнут.
Значит, знала. Все знала.
Времени на скорбь и минимальный траур не выделила.
Блядь.
Морок прав.
Я бы не то, что одеться и выйти куда-то. Вдохнуть бы не смог!
— Просто. Пересиди пару дней. Дай себе отдышаться и как-то свыкнуться с этим фактом. А потом… Потом решишь. Мой дом — твой дом, Бадрид. Тем более, в таких, на хрен, обстоятельствах.
— Нет, Морок. Я к себе отправлюсь. Ты же знаешь. У меня в везде есть прибежище неприметное.
— Поверь. Лучше тебе сейчас не быть одному.
— Вчера вечером. В одной из моих гостиниц. Они сразу съехали. Уехали ровно после торжества. Куда, как сам понимаешь, не отследили. Повода следить не было.
Я бы им устроил торжество! Такое, что вся столица с дрожью бы еще сто лет после моей собственной смерти бы вспоминала!
— Дай мне пару машин, Морок. И несколько людей.
— Адрес Рубанского уже пробивается. Найду. Привезу прямо к тебе. Или куда скажешь. Только сам понимаешь. Не в доме, где моя семья.
— Сам. Сам ему визит нанесу. А ты мне еще мать его. Наину Рубанскую найди. Уверен. Без этой стервы тут точно не обошлось!
29 Глава 29
Мари.
Это ужасный фарс.
Ноги подкашиваются.
Я спускаюсь по ступеням там медленно, что перед глазами проносится вся жизнь!
Динар терпеливо ждет меня внизу.
С огромным букетом роз.
Ими наполнено все. Весь зал заполнен огромными напольными вазами.
Сколько здесь цветов? Тысячи, не иначе!
А у меня перед глазами совсем другие цветы. ЕГО цветы.
Как же так вышло, Господи?
Я все бы отдала, если бы жизнь можно было развернуть в другое русло!
Ведь, признайся Алекса с самого начала, мы могли бы поговорить.
И наша помолвка с Бадридом вполне могла бы стать реальностью!
Только сейчас это понимаю в полной мере. Осознание бьет, как током!
Может, тогда и не случилось бы всей этой войны, а наш ребенок был бы законным!
Пошатываюсь еще сильнее. Все будто в тумане. Глаза застилает дымка.
Все нереально. Будто бы не со мной и не про меня!
Я улыбаюсь.
Какие-то люди подходят поздравить нас с Динаром. А он держит меня под локоть. Как чувствует. Что стоит отпустить, и я просто повалюсь на пол.
— Устала?
Прямо в ухо раздается его вопрос.
Только киваю. От вынужденной улыбки уже сводит челюсти.
— Еще немного, Мари. Продержись.
Снова киваю.
Надеюсь, что и правда это наконец закончится!
Не глядя, подписываю какие-то бумаги, который Динар разложил на красивом резном столике. Чуть зажмуриваюсь, когда после этого меня оглушают аплодисменты.
Все, чего мне хочется, просто оказаться в своей спальне. Выключить свет и накрыться одеялом с головой. И чтоб никто не трогал. Несколько дней! Никого не могу видеть!
А чужие улыбки словно насмешка. Все это насмешка над горем, которого невозможно пережить!
Динар даже по-настоящему светится от радости. Неужели не видит, что если бы не держал меня, то я бы свалилась? Что рядом с ним безжизненное существо? Не слышит, как мое сердце обливается кровью?
— Совсем немного, — шепчет Динар, и…
О, Господи!
Он наклоняется к моим губам!
Перед глазами темнеет!
Не знаю, каким чудом мне удалось остановить руку, что сама собой взметнулась для пощечины!
Отшатываюсь от него, как от гремучей змеи.
— Моя невеста слишком стеснительна. И скромна, — с улыбкой оповещает Динар гостей под их ободрительно-насмешливый гул.
— Ни разу не позволила мне лишнего. Даже помолвка, видно, еще не дает мне прав на поцелуй!
— Это же настоящее сокровище, Динар!
Слышу голоса гостей.
— Мало кто может похвастаться такой целомудренной невестой в наше время!
Динар сводит все к шутке.
Но я вижу, как темнеют его глаза. Как они полыхают яростью. Настоящей неприкрытой злобой.
Нет.
Он точно не выдержит своего обещания. Мне нужно разъехаться с ним как можно скорее!
— Ну вот и все, Мари.
Гости расходятся.
Он подхватывает меня за локоть, увлекая к выходу.
Его рука держит слишком цепко. Так, что наверняка останутся синяки.
Черт! Да он намеренно причиняет мне боль! Или это его злоба так выливается наружу?
Разве он не понимал, что я не отвечу на его поцелуй? Чего же ожидал?
— Вещи спакованы. Все уже в машине, — Динар предупреждает мой вопрос, когда мы выходим из гостиницы. — Нам не нужна лишняя публичность. И на одном месте оставаться не стоит надолго. Это столица, но в ней не так легко затеряться, как многим кажется.
Молча сажусь в машину. Стараюсь усесться подальше. Так, чтоб даже не соприкасаться с Динаром.
Не хочу обсуждать даже эту его попытку поцелуя!
Не сейчас. Завтра. Сегодня я слишком измотана.
А все равно. Всю дорогу чувствую на себе его цепкий, пристальный и удивительно тяжелый взгляд.
— Мари…
Динар пытается взять меня за руку, но я выдергиваю пальцы.
— хватит, Динар!
Почти кричу. Меня срывает!
— Хватит! Мы больше не на публике, и… Я благодарна тебе за все, что ты делаешь! Но это уже слишком!
— Я услышал тебя, Мари.
Его голос спокоен, но режет, словно ножом.
