совсем волок, так как проложенная дубово-железная дорога на воловьей тяге позволяет перевозить корабли даже без разгрузки довольно быстро.
Так что, в принципе, оба пути равноценны.
— Вот, зараза! — Маментий и сам не заметил, что в задумчивости крутит пойманную монетку между пальцев, и уже не разберёшь, как она изначально выпала. — Кидаем ещё раз! Сокол или Кремль?
На рублях нет портрета государя-кесаря или изображений каких-нибудь святых. На одной стороне — сокол Рюриковичей, а на другой — кремлёвская башня. Не какая-либо конкретно, просто башня с обозначенным на фасаде номиналом. Всяко лучше и красивее, чем пьяный гном на иохимсталерах, или помесь скомороха с Кащеем Бессмертным на золотых флоринах.
Монета закрутилась в воздухе, блеснув в лучах яркого осеннего солнца, и легла в подставленную ладонь. Кремль! Курс на Евпаторию, там небольшая стоянка с осмотром и мелким ремонтом при необходимости, и далее вверх по Днепру. Поехали!
— Семён, рули к дому! Скоро в твоей хвалёной баньке париться будем!
Ушкуем командует Семён Вторушевич Третьяковский, из смоленских купцов по происхождению, но тяги и способностей к торговле у себя не обнаруживший. А вот лихая работа, да ещё под надёжной рукой государя-кесаря, пришлась по душе. Уже пять лет бороздил Семён моря и окияны, поднявшись от простого бойца судовой рати до самого главного на корабле, а при надобности становился начальником для над десятком ушкуев, объединившихся для взятия большой, вкусной, и достаточно сильной добычи. Прибрежный город какой-нибудь на меч взять, например, или венецианский караван из тех, что регулярно пытаются пробраться из Леванта под охраной боевых галер.
Бравому капитану всего двадцать три года, и есть у него потаённая мечта — стать первым в истории Руси морским воеводой, или адмиралом, если говорить на иноземный манер. Пока вроде бы всё к этому и идёт, а старые ушкуйники лишь одобрительно улыбаются в седые бороды, пропуская молодёжь к подвигам и свершениям без всякой ревности к успехам.
А чего ревновать, если самим скоро на покой при полном государевом пенсионе, а размер того пенсиона напрямую зависит от морских успехов, пополняющих казну на изрядные суммы. Это не у сухопутных отставников, где всё определено и подсчитано заранее. Морские деньги, как и само море, штука игривая и непостоянная.
В сторону Днепра Третьяковский повернул с превеликой охотой. У него в Смоленске родительский дом, отец с матерью, ещё крепкие для своего возраста, да младшие братья с сёстрами. И ещё знаменитая баня, которую пока никто не видел, но все о ней были изрядно наслышаны. Дескать, сделана по лучшим образцам Беловодья и Рима изначального, взяв достоинство от того и того, но благополучно избавлена от каких-либо недостатков. Вроде как даже в Москве пока таких нет.
Вполне возможно, с баней всё так и есть на самом деле, во вранье Семён никогда не был замечен. Он даже морские байки не рассказывал, предпочитая отмалчиваться даже в ответ на прямые вопросы посторонних людей. Ибо сегодня ты языком треплешь из любви к досужим разговорам, а завтра сознательно врагу планы выдашь. Или несознательно, что нисколько не лучше.
Команда на ушкуе подобралась под стать командиру. Самому старшему, иероманаху Григорию, ещё недавно бывшему Равилем Хасановичем, тридцать пять, а остальные молодые, в меру наглые и борзые, без меры храбрые, жадные до подвигов и славы, и не верящие в собственную смерть. Нет, она где-то есть, как неизбежная на море случайность, но не здесь и не сейчас. То есть, её как бы и не существует.
Весть о курсе через Смоленск ушкуйники встретили дружным одобрительным рёвом. Большинство бойцов родом из тех мест, почти у всех там дома и родственники. А ещё там девки подросли, перед которыми можно гоголем пройтись, да приглядеть на будущее. Нет, никакого баловства, исключительно с самыми серьёзными целями. Почему бы не задуматься о семейной жизни, раз доходов хватает, и при каждом посещении отчего дома родители только и твердят о желании понянчить внуков? Сам государь-кесарь пример подаёт!
Почти каждого в славном городе Смоленске кто-то ждёт. Но как чуть позже оказалось, ждали их не только в Смоленске, но и гораздо ниже по течению Днепра, причём с самыми недобрыми намереньями. Но чтобы узнать это, нужно немного вернуться в совсем недалёкое прошлое.
Ретроспектива. За три недели до описываемых событий.
Никогда ранее этот остров не видел такого многолюдья. Вот уже несколько месяцев прибывали сюда людишки, кто караванами да малыми отрядами, кто одиночкой, кто пешим путём, а кто и по воде лодьями, насадами, да совсем крохотными долблёными челнами.
Кто только не заявился! С разных земель, ещё недавно с упоением резавшихся в вековой, а то и поболее, вражде. Были татары ногайские и заволжские, новгородцы и псковичи, с Верховских княжеств да с бывшей Литвы, рязанцы да тверичи, разжалованные в крестьянское сословия былые польские шляхтичи, немцы ганзейские да прочие. Было и такое, что купеческий караван вдруг менял одежды, и взору представали закованные в крепкое железо рыцари с чёрными крестами на белых коттах.
И набольшие люди… родов древних, от Рюрика и Гедимина, а то и от ранешних Аскольда и Дира происхождение ведущих. Удельные князья, радением государя-кесаря земель лишённые, княжата малые, теперь обязанные пойти в государеву городовую или военную службу, чтоб с голоду не помереть. Все те, кому при нынешней богохульной власти вышло умаление чести и порушение праотеческих привилеев.
И без монасей не обошлось. Как же без божьего пригляда и божьего же благословения?
Божьих старцев, даже не обременённых летами, особенно много. Кажется, что половина Руси была заселена монахами, и большая часть из них собралась именно здесь и сейчас. А что делать, если благочестивая старина порушена, и вместо молитвы и пастырского пригляда за холопами велено добывать хлеб свой насущный в трудах и поте лица? Обезумел князь Иван Московский, как есть обезумел…
Велением засевшего в Кремле богоотступника и его злокозненных советников отняты у обителей обширные земли, бортевые угодья, рыбные ловы да прочее, и вынуждены божьи люди руками работать, совсем как чёрный люд. Теперь на ладонях мозоли, да не от посохов, а от топоров, молотов, или иной работной справы. Не по старине такое! Пусть при князе Святославе вообще монастырей не было, но тот и был язычником, идолам поклоняющимся. Одна слава, что хазарских иудеев на меч взял.
Да, совсем оскудела верой земля русская… И дело даже не в том, что теперь в монастырях пушки льют, канаты вьют и стекло варят, нет. Всё дело в том, что явлен народу самозваный патриарх вместо митрополита, ставленого из Константинополя благословением Вселенского Патриарха. Воистину скоро наступит Судный день, и каждый миг существования московской власти его приближает всемерно.
Латинские попы, кстати, тоже присутствовали, хотя и не в соизмеримых с православными количествах.
