Его рука поднялась, чтобы коснуться все еще кровоточащей раны на виске.
Они поднимались все выше, преследующий их корабль шел совсем рядом. «Громовой жук» был быстрее и лучше вооружен, но не мог воспользоваться ни тем, ни другим преимуществом. Горный хребет под ними сверкал, словно отлитый из полированного металл, под палящим полуденным солнцем. Золотые Холмы пылали адски ярко.
Вожди бежали в ущелье!
С такой высоты их было трудно разглядеть, разве что в виде плотной массы размером не больше ногтя. Но Койн, глядя в бинокль, удовлетворенно хмыкнул.
– Сейчас! – выдохнул он.
Он толкнул штурвал вперед. Нос самолета опустился. И Койн, и Клет были с парашютами за спиной. Шкипер невольно взглянул на дверь самолета, пол которого уходил вниз. Уэйд догадался, что случиться дальше. Дальше медлить было нельзя. Одновременно он действовал.
Его нога взметнулась вверх, аккуратно выбив пистолет из руки Клета. Пистолет вылетел, пуля отскочила от потолка. Рука Клета нырнула под рубашку, но Уэйд оказался слишком проворен.
Гром плечом врезался в тело Клет. Двое мужчин рухнули на накренившийся пол, скользя вперед, сцепившись в смертельной борьбе.
Краем глаза Уэйд заметил, как Койн, сидя за пультом, оглянулся. Пол снова покачнулся и выровнялся. Самолет вышел из пике.
Оскаленное лицо Клет прижалось к лицу Уэйда. Его горячее дыхание коснулось горла Грома Джима. Уэйд уперся ладонью в подбородок Клет и сильно надавил. Шкипер рванулся в сторону, и они сплелись в клубок, катаясь по узкому проходу.
Уэйд увидел, как Койн поднялся с кресла пилота, переключив управление на автопилот. Самолет поднимался все выше и выше над Золотыми Холмами. Через иллюминатор Уэйд увидел «Громового жука», беспомощно следовавший за вражеским кораблем.
Клет пытался засунуть руку в карман. Уэйд продолжал держать шкипера за запястье. Но Койн приближался, его пистолет был нацелен в борющуюся парочку. Он уже подошел слишком близко.
Уэйд, вцепившись мощной рукой в тело Клета, потащил на себя вырывающегося шкипера. Выстрел Койна прошел мимо, когда тяжелое тело Клет ударилась о его ноги. Койн споткнулся и полетел в хвост самолета. Он упал, пистолет вылетел из его руки.
От неожиданного веса хвост самолета пошел вниз, сам самолет покачнулся и начал набирать высоту под более крутым углом. Они уже были так высоко, что воздух стал разреженным и кусачим от холода. Стало трудно дышать.
Уэйд понимал, что драку придется заканчивать быстро. Койн отшатнулся назад, его лицо кривилось от ярости. Он нанес яростный удар ногой целя в голову Грома Джима.
Уэйд пригнулся, нанеся короткий удар в челюсть Клету, от которого бородач обмяк. Но сапог Койна скользнул по виску Уэйда. Волна слабости прокатилась по телу Грома Джима. Он увидел, как Койн схватился за пистолет, выпавший из его руки.
Рука Уэйда метнулась вверх, чтобы схватить Койна за запястье. Ему это удалось, но грязный удар взял свое. Уэйд отчаянно боролся, чтобы удержать противника, но знал, что ему это не удается. Койн склонился над ним, в его гневом взгляде читалась жажда убийства.
Зияющее дуло медленно поворачивалась, пока не нацелилось прямо на Уэйда. Палец Койна напрягся на спусковом крючке. В тот же миг Гром Джим собрался с силами и резко развернул руку противника. Пистолет грохнул.
Койн закричал. Он встал, хватаясь за грудь. Кровь хлынула сквозь пальцы. Он пошатнулся, споткнулся о бесчувственное тело Клет и вслепую бросился к носу самолета. Он врезался в панель управления.
Пол накренился. Некоторое время самолет висел в воздухе, высоко над землей. А потом он с грохотом полетел вниз, прямо к Золотым холмам!
Бесчувственное тело Нессердина врезалось в Уэйда, и он, в свою очередь, врезал Клету. Все трое скользнули вперед. Ужасное ускорение ударило Уэйда в грудь, ослепило, перехватило дыхание. Он беспомощно протянул руку, дотронулся до парашютных ремней, нащупал их.
Клет попытался вырваться. Крича от страха, он пробился к двери каюты и выпрыгнул наружу. Он исчез. В отчаянии Уэйд стащил второй парашют из мертвого Койна и пристегнул его к своему телу.
В открытую дверь ворвался ураган, сорвав ее с петель. Золотые холмы раскачивались безумными, тошнотворными дугами вокруг взлетающего самолета. «Громовой жук» кружил поблизости, наблюдая и не вмешиваясь.
Уэйд так и не понял, как ему это удалось. Кое-как он поправил парашют, схватил Нессердина, протолкался к двери. Хотя ветер был ощутимым барьером, отталкивающим его назад, Гром вывернулся, обхватил свободной рукой и ногами тело хаджа и рухнул вниз.
Он потянул за веревку. Внезапно толчок раскрывшегося парашюта чуть не разорвал его надвое, но он удержал Нессердина. Парашют раскрылся, и Уэйд со своей ношей закачался в воздухе. Только тогда он посмотрел на все еще падающий самолет.
Тот несся вниз, но не один. Клет слишком рано раскрыл свой парашют. Складки шелка зацепились за стойки самолета, словно белая комета, тащившая Клета вниз, навстречу смерти. Тело мужчины извивалось и дергалось, как рыба на крючке. Сверкающие, сияющие, как расплавленный металл, Золотые холмы поглотили ревущее чудовище в его смертельном прыжке.
Взгляд Уэйда был холодным и смертоносным, когда он посмотрел вниз, следя за самолетом на пути к гибели. В нем не было милосердия.
«Аллах платит свои долги», – подумал он.
Пламя взметнулось с Золотых холмов. Оглушительно прогремел взрыв.
Долг был оплачен…
Два часа спустя «Громовой жук» мчался над пустыней обратно к Басре. Заточка сидел за пультом управления, а Рыжий изучал бинты, которыми спеленал Уэйда и хаджа. В задней части самолета лежала связанный пленник. Он был без сознания.
Али Хасан пережил сражение и отравляющий газ, сбежав в ущелье. Рассеянные остатки туарегов полностью исчезли. Вожди были в безопасности на пути домой, больше не обманутые ложным мумином.
Морщинистое лицо Нессердина светилось от удовольствия.
– Джихада не будет, – сказал он, затягиваясь сигаретой, которую дал ему Уэйд. – Ай! Вожди – хорошие люди, и они донесут слово правды до своего народа.
– Ну, сначала мы направляемся в Басру, – практично заметил Гром Джим Уэйд. – Али Хасан должен кое в чем признаться. Эрик Годой все еще в тюрьме за совершенное им убийство.
– Он сознается, – проворчал Рыжий. – Он напуган до смерти.
Наступила тишина, а Громовой жук продолжал гудеть. Хадж оглядывался вокруг с изумленным интересом.
– Это чудесная машина, – сказал он наконец. – Этот самолет… Аллах! – почти благоговейно он потрогал электрическую зажигалку, встроенную в стенную панель рядом с ним. – В нем… в нем есть все, что может быть во дворце раджи!
Уэйд задумчиво почесался.
– Не совсем, – заметил он. – Я забыла установить душ. Пустыня – чудесное место, но у нее есть свои недостатки.
