— Рада за тебя.
Музыка начинает играть в колонках, оповещая всех об окончании урока. Я замечаю, что даже ее золотые локоны не блестят, как обычно, когда она выходит из класса, удивительно, без сопровождения своего парня. Неужели она думает, что все должно просто падать ей в руки, даже хорошие оценки.
Мне приходится зарабатывать на все, что у меня есть. Ничто не падает ко мне в руки.
— Приветик, Алекс, — говорит Кармен, стоя у моего шкафчика. Окей, кое-что, на самом деле, падает ко мне в руки.
— Que pasa?
Моя бывшая наклоняется ко мне, в ее V образном вырезе на ее груди видно слишком много.
— Мы собираемся на пляж после школы, хочешь поехать с нами?
— Мне надо работать, — говорю я. — Может я встречусь с вами позже.
На ум приходит воспоминание двухнедельной давности, когда у Бриттани дома ее мать выставила меня за порог и что-то ломается у меня внутри.
Напиться, чтобы утопить в бутылке свое ущемленное самолюбие, было тупой идеей. Я хотел провести время с Бриттани не только, чтобы заниматься химией, я хотел узнать больше о том, что скрывается за ее белокурыми локонами. Моя партнерша продинамила меня, Кармен нет. Воспоминание мутное, но я все же помню Кармен в озере и ее тело вокруг своего и потом она сидела на мне у костра, пока мы курили что-то покрепче Мальборро. В том моем пьяном и ущемленном состоянии, мне подошла бы любая девчонка.
Кармен была там, по своей воле, и я должен извиниться потому, что даже если она и предлагала себя, мне не нужно было попадаться на крючок. Мне нужно найти ее и объяснить свое глупое поведение.
После школы я замечаю толпу рядом со своим мотоциклом. Блин, если что-то случится с Хулио, я надеру кому-нибудь задницу. Мне не приходится пробиваться через толпу, потому что люди расступаются, давая мне дорогу.
Все смотрят на меня, когда я, наконец, достаточно близко, чтобы видеть вандализм моему мотоциклу. Они ждут от меня взрыва. Никто не может уйти от ответа передо мной за то, что приклеил резиновый розовый звоночек от трехколёсного велосипеда к рулю и вставили трубочки с помпончиками в обе ручки.
Никто, кроме Бриттани.
Я осматриваюсь вокруг, но ее здесь нет.
— Я этого не делал, — быстро выкрикивает Лаки.
Остальные бурчат то же самое.
Затем люди начинают предполагать, кто мог это сделать и я слышу.
— Колин Адамс, Грег Хансон… — Я перестаю слушать, потому, что мне и так прекрасно известно, кто в этом виноват. Моя партнерша по химии, та, что игнорировала меня сегодня.
Я выдираю трубочки из ручек одним резким движением и откручиваю звоночек. Розовый. Интересно, это когда-то было от ее велосипеда?
— Валите отсюда, — говорю я толпе. Все рассасываются достаточно быстро, думая, что я на грани срыва и не хотят попасть мне под руку. Иногда, притворяться плохим парнем имеет свои преимущества. Правду? Я использую розовый звоночек и палочки как повод поговорить снова с Бриттани.
После того как все разошлись, я иду к футбольному полю, группа поддержки тренируется там как обычно.
— Ищешь кого-то?
Я поворачиваюсь к Дарлин Боэм, одной из подруг Бриттани.
— Бриттани здесь? — спрашиваю я.
— Неа.
— Знаешь где она?
Алекс Фуэнтес спрашивает о Бриттани Эллис. Я жду, что она скажет что-то вроде, это не твое дело. Или не лезь больше к ней.
Вместо этого, ее подруга говорит.
— Она поехала домой.
Пробурчав:
— Спасибо, — я направляюсь к Хулио, пока набираю номер моего кузена.
— Авто салон Энрике.
— Это Алекс. Я опоздаю на работу сегодня.
— Тебя снова наказали?
— Нет, ничего такого.
— Ну, постарайся доделать лексус для Чу. Я обещал, что все будет готово к семи, ты знаешь какой бывает Чу, если ему не угождают.
— Без проблем, — говорю я, думая о месте Чу в Кровавых Латино. Это парень, с которым ты не хочешь связываться вообще, такое чувство, что он родился без чипа, отвечающего за милосердие у себя в голове. Если кто-то перестает быть лояльным, это работа Чу либо вернуть их лояльность, либо сделать так, чтобы они больше не доставляли хлопот. Любыми способами. — Я буду.
Звоня в дверь Эллисов, десять минут позже, держа в руках розовый звоночек и цветные палочки, я принимаю одну из своих 'я крутой парень' поз.
Когда Бриттани открывает дверь, одетая в мешковатую футболку и шорты, я сражен.
Ее светло-голубые глаза широко распахиваются.
— Алекс, что ты тут делаешь?
Я протягиваю ей розовые штучки.
Она вырывает их из моей руки.
— Я не могу поверить, что ты приехал сюда из-за какого-то прикола.
— Нам есть, что обсудить, кроме приколов.
Она вздыхает.
— Я сейчас не очень хорошо себя чувствую. Давай поговорим в школе. И она пытается закрыть передо мной дверь.
Черт. Я не верю, что веду себя сейчас как какой-то сталкер из фильмов. Я толкаю дверь обратно. Que mierda!
— Алекс, не надо.
— Дай мне войти. На минуту. Пожалуйста.
Она качает головой, ее ангельские кучеряшки отпрыгивают от лица.
— Моим родителям не нравится, когда я привожу людей в дом.
— Они сейчас дома?
— Нет, — она вздыхает и неуверенно открывает дверь.
Я захожу внутрь. Дом оказывается еще больше, чем он выглядит снаружи.
Стены покрашены в ярко белый цвет, что напоминает мне о больнице. Я клянусь, пыли бы просто не хватило нервов сесть к ним на пол или на мебель. Двухэтажную прихожую разделяет огромная лестница, такую я видел только в фильме 'Звуки музыки', который нас заставили смотреть на уроке в средней школе; и их полы начищены до блеска.
— Ну, и о чем ты хотел поговорить? — спрашивает она.
Как бы я хотел, чтобы ее ноги не торчали сейчас из этих коротеньких шорт. Они отвлекают меня. Я отворачиваюсь от них, отчаянно пытаясь сохранить ясность ума. Ну и что, что у нее сексуальные ноги? И что, что ее глаза такие голубые, как чистейший мрамор? И что, что она может принять прикол, как мужчина и ответить тем же?
Кого я обманываю? У меня нет других причин быть здесь, кроме той, что я хочу быть рядом с ней. К черту пари.
Я хочу знать, как заставить эту девушку смеяться. Я хочу знать, что заставляет ее плакать. Я хочу узнать, каково это чувствовать, что она смотрит на тебя как будто ты ее рыцарь в сияющих доспехах.
— Бивии! — отдаленный голос звучит через дом, прерывая молчание.
