* * *
/Шарршеорон. Лейла Виланта/
Лучи солнца назойливо пробирались сквозь веки. Тело наполняло ощущение бесконечного счастья. Лёгкого, воздушного, пушистого. Оно растекалось ласковыми тёплыми волнами от шеи по позвоночнику, шаловливо покалывало кончики пальцев, уютным мягким пледом укутывало меня от самых щиколоток до макушки. Я вновь ощущала себя маленькой восьмилетней девочкой, которой на день рождения подарили несколько сотен воздушных шариков. В тот день я обвязала их все вокруг себя и думала, что при желании могу подняться в небо. Надо лишь подпрыгнуть повыше.
Я распахнула ресницы, повернула голову и медленно выдохнула. Шарики с тихим хлопком лопнули один за другим. Огромная двуспальная кровать оказалось пустой. Лишь смятые простыни и терпкий запах Арх-хана говорили о том, что всё, что произошло этой ночью, мне не привиделось. Отсутствие мужчины, который подарил мне столько наслаждения, повлияло на моё настроение, но я почти сразу же дала себе мысленный подзатыльник. «Во-первых, Арх-хан – глава клана, и за то время, что его не было в Шарршеороне, на его плечи легло множество дел. Неудивительно, что он встал пораньше и решил дать тебе выспаться. Во-вторых, тебе самой осталось провести на этой планете максимум двое суток! О чём ты думаешь, Лейла?»
Я помотала головой. Почему-то до безумия захотелось заспорить с собой. А может, остаться? СБЦ нужно всего лишь рассказать, в чём заключается технология распознавания ларками цваргов. Не более. Ничего красть, менять или ломать не требуется. Арх-хан даже не узнает о том, что я шпионила в его цитадели.
«И в качестве кого ты здесь останешься? Любовницы?» – неприятно ответил собственный внутренний голос. Я вздохнула. Любовница, жена – какая, собственно, разница? У ларков в принципе нет таких слов в лексиконе. Не всё ли равно?
Скептик внутри поморщился. Я вздохнула. Ладно, не о том думаю, время договориться с самой собой ещё будет. Сегодня надо решить дела…
В этот момент дверь в спальню тихонечко скрипнула, и в комнату просочились Майя и Лея.
– Доброе утро, Лейла! – хором произнесли девушки и радостно заулыбались.
– Доброе, – обескураженно произнесла я, наблюдая за тем, как Лея принялась подбирать остатки моего синего платья и охать, что такую красоту придётся отнести на выброс, а Майя взялась заправлять кровать. – Я думала, что у ларков работой занимаются только мужчины.
– То в деревнях да посёлках, – махнула рукой Майя. – Они там все отсталые, древних традиций придерживаются и даже в брюках не ходят. А у нас тут, – она подняла палец высоко вверх, – столица клана, между прочим! Что ж мы, глупые, что ли, от работы в цитадели отказываться? Здесь такой шанс найти себе защитника среди лучших воинов! Нет, я лучше поработаю, зато мои дети будут сильными ларками, чем прохлаждаться где-нибудь там. К тому же работа-то и не такая сложная, как может показаться. Кровать заправить, подушки взбить, подмести, коли грязно.
Слова про брюки оказались очень кстати, потому что Лея замерла, не зная, что предложить мне из одежды. Я жестом указала на тот комплект, что застирала ещё в деревне у Раиты. Девушка понятливо кивнула и принесла его.
– То есть штаны в городе можно надевать, и никто криво не посмотрит? – уточнила я у ларок. Впрочем, ничего другого я теперь надеть не могла.
Девушки переглянулись и пожали плечами.
– Да тебе-то уже точно всё равно, – ответила Лея. – Ты же гостья вождя клана, по твоему запаху все это и так поймут. А то, что брюки… да какая разница? У нас это просто значит, что женщина свободна.
– Свободна? – переспросила я удивлённо.
– Ну, что не имеет постоянного защитника, – кивнула теперь уже Майя.
Я поднапряглась и вспомнила слова Раиты: «…всё боится, что я передумаю и выберу себе кого-нибудь посильнее да помощнее. Я же даже татуировку ради него сделала!», а также пристальное внимание Ридарга к моим запястьям. Память у меня всегда была хорошей, именно из-за этой особенности в тау-агенты и подалась в своё время.
– А что означают татуировки на запястьях? – спросила, смутно предчувствуя ответ.
– Татуировки делают те, кто навсегда в паре остаться хочет. Так мужчина может быть уверен, что его ларка не захочет поменять защитника, а женщина, что она будет у него единственной, и больше он никому свою защиту не предложит.
В висках заломило. Вот почему Ридарг так отреагировал. Я назвала вождя клана по имени, а не «Шаррше», как к нему обращаются подданные, он и заволновался. Занимает высокое место в охране вождя, и о таких вещах, как пара Шаррше, должен знать. Но никакой чёрной вязи на моих руках не оказалось, и он успокоился. Сердце неприятно кольнуло. Я ведь вчера спрашивала Арх-хана о татуировках, но он предпочёл отвлечь меня, чтобы не отвечать на вопрос. Не то, чтобы я на что-то рассчитывала, просто… обидно.
– И много таких, кто делает парные татуировки на запястьях?
Уточнила просто так, скорее, из желания поддержать разговор, чем мне это было действительно интересно. Таноржские штаны и кофту я к этому моменту уже надела, и они приятно холодили кожу. Лея покачала головой, заметив, что я собираю волосы в пучок на голове, и усадила меня на стул, чтобы заплести их.
– Много? Не знаю, как сказать. В деревнях и посёлках это дело любят, но оно и понятно. Действительно сильных защитников мало, и ларки суетятся… Но с другой стороны, те, у кого парные татуировки, не имеют права участвовать в хайде. Так что тут палка о двух концах: с одной стороны, знаешь, что детки достаточно сильными получатся, с другой стороны, раз и навсегда теряешь шанс зачать от воина или даже от вождя.
Лея мечтательно прикрыла глаза, а я поняла, что упала бы, если бы сейчас не сидела на стуле.
– Даже от самого вождя? – переспросила онемевшими губами.
– Конечно. Он же самый сильный ларк, глава клана! Любая будет счастлива от него детишек иметь. И формально даже когда-то был закон, согласно которому глава клана обязан раз в полнолуние делиться своим семенем с любой ларкой, что попросит его внимания…
Лея говорила что-то и дальше, а мне вдруг стало резко тошно. Воздух сгустился, стал слишком тяжёлым и вязким. Вот как. Выходит, облагодетельствовал Арх-хан меня своим вниманием и даже, видимо, уже больше раз, чем здесь принято.
– … но все же понимают, что дел у Шаррше много, то тут, то там. Он неуловимый, да и защиту свою никогда не даст. На то он и вождь, что обо всех заботиться должен, на благо всей расы, – продолжала болтать Лея, доплетая мои косы.
– И что же ты, – я перевела взгляд на её запястья, а затем на руки Майи, и поправилась, – вы работаете и живёте в цитадели, чтобы иметь возможность м-м-м… – снова запнулась, не зная, какое слово употребить. «Заняться любовью» сюда точно не подходило, – забеременеть от вождя?
Лея бросила украдкой взгляд на Майю и густо покраснела.
– Я хочу попросить защиты у Тонраша, – произнесла она, замявшись. – Тонраш входит в двадцатку лучших воинов Шаррше и сопровождает его по территориям всего клана.
