Он поднял трубку одного из многочисленных телефонов на рабочем столе:
— Наталья Ивановна, голубушка, зайдите ко мне.
Когда помощница, постучавшись, вошла, Юденич ей сказал:
— Позвоните, пожалуйста, в наш буфет, чтобы срочно принесли для нас лимон и что-нибудь эдакое из закуски. Это первое. И второе, самое важное. Меня на месте нет ни для кого.
— И даже для Александры Николаевны?
— И даже для нее.
— Будет исполнено, Николай Николаевич.
Через несколько минут, когда официант, сервировав столик, вышел, генерал, сам разлив коньяк и подняв рюмку, проговорил:
— Давно хотел сказать вам одну вещь.
— Какую, Николай Николаевич?
— Простое человеческое «спасибо», Андрей Егорович. За подаренную жизнь. За возможность продолжать ей радоваться.
— А, перестаньте. Не будем об этом. Лучше давайте ваш коньяк пить. Ваше здоровье.
— И ваше. За успех всех ваших начинаний. Прозит.
— Прозит.
Когда мы ополовинили бутылку, болтая о разных пустяках, Юденич хитро на меня посмотрел:
— Ваше появление на моем горизонте, Андрей Егорович, всегда ведет к большим переменам. И вы не просто так завернули на огонек. Я угадал?
— Угадали, Николай Николаевич.
— Прежде чем вы начнете, хотел бы поставить вас в известность о делах в фонде. Я позволил себе ввести вас в его соучредители. И еще. В банке, который мы создали по вашему предложению, теперь основным дольщиком являетесь вы. Я взял себе десять процентов, у директора банка Леонтьева пять процентов, а все остальное зарегистрировано на ваше имя. Прошу вас, не перебивайте. Я не мог поступить по-другому. Иначе мне все эти деньги, которые вы нам переводите и которые мы получаем как прибыль от шахт в Южно-Африканском Союзе и Колумбии, просто будут жечь руки. Я сейчас отдам распоряжение, чтобы подготовили сводки по расходам, и готов отчитаться за каждую копейку.
— Все это лишнее, Николай Николаевич. Я вам верю на слово, и не надо мне всех этих отчетов. Все равно я мало что в них понимаю. Но я хотел бы, чтобы вы пригласили сюда вашего директора банка, у меня для вас обоих есть деловой разговор. Как вы думаете, вашему Леонтьеву можно всецело доверять?
— В каком плане?
— В плане щепетильности и умения не ставить лишних вопросов. Дело, которое я хочу вам предложить, лежит в плоскости экономики. Все законно, но требует выдержки и умения держать язык за зубами.
— Я думаю, что он это умеет. Не задает ненужные вопросы по происхождению денег, которые к нам приходят с вашего счета из Лионского кредита. И спокойно проводит через наш банк, которым управляет, деньги, полученные от продажи золота и драгоценных камней.
— Как он отнесется к тому, что ему надо будет провести сложные операции по переводу золота в английские фунты и доллары США?
— На какую сумму?
— Сто миллионов. В золоте это будет порядка девяноста пяти тонн.
Юденич округлил глаза:
— Простите, я не ослышался? Вы сказали сто миллионов?
— Да. Именно эту сумму я назвал.
— Однако. Хотя в отношении вас мне уже надо было бы научиться не удивляться.
Он задумчиво постучал пальцами по столу:
— Давайте поступим следующим образом. Мы сегодня ужинаем у меня, и я приглашу Леонтьева с супругой. Очень достойная женщина, я вам скажу. После ужина и поговорим. Только не вздумайте отказаться. Сашенька вам не простит, если узнает, что вы встречались со мной и не зашли в гости.
— Хорошо, так и сделаем. Спасибо за приглашение. Да, у меня к вам еще одна просьба.
— С удовольствием выполню.
— Я хотел бы оставить у вас четыре больших ящика. Человек, который за ними придет, передаст от меня привет.
— Сейчас же позвоню охране, и ящики будут держать в безопасном месте. Не беспокойтесь об их сохранности. Кстати, где вы разместились, Андрей Егорович?
— Эээ… откровенно говоря, пока нигде.
— Чудесно. Будете жить у меня, сколько вам потребуется.
— К сожалению, Николай Николаевич, я ненадолго. Буквально на один день. Извините, но дела…
— Жаль, очень жаль.
— Как-нибудь в другой раз. Обещаю. А пока наливайте ваш коньяк, уж больно он хорош.
Вечером в большом доме Юденичей веселились вовсю. Генерал был в ударе, с юмором рассказывая о своей службе на Кавказе. Леонтьев со своей женой-американкой, мило коверкающей слова, спели веселые частушки об эмигрантах. Я в свою очередь рассказал пару забавных историй из жизни черных археологов. После сладкого Александра Николаевна, по-видимому, предупрежденная мужем, что нам надо будет поговорить с Леонтьевым, увела супругу директора банка переписывать рецепт праздничного торта.
Мы втроем перешли в библиотеку Юденича, где за кофе еще минут двадцать перебрасывались шутками. Потом генерал прямо, по-военному, без лишних экивоков, решил перейти к делу:
— Василий Васильевич, Андрей Егорович хотел с нами переговорить по весьма важному и щепетильному вопросу. С вами — как со специалистом в области экономики и также директором банка, а со мной — как с председателем фонда, который основал «Росс Кредит». Вы знаете, что восемьдесят пять процентов акций банка находятся в собственности господина Егорова. Поэтому прошу вас отнестись к его предложению со всей серьезностью.
Леонтьев вежливо выслушал тираду Юденича и ответил:
— Очень внимательно слушаю вас, господин Егоров.
Я улыбнулся про себя. Молодец генерал. Действительно, чего время терять? Весь вечер присматривался к директору «Росс Кредита», и он мне понравился своей немногословностью и какой-то внутренней цельностью. Поэтому решил тоже не разводить чайных церемоний.
— Василий Васильевич, Николай Николаевич, хочу предложить вам одно дело. Очень важное для дальнейшего существования фонда и для вас.
— Мы в вашем распоряжении, господин Егоров.
— Есть возможность, да что лукавить, и необходимость активно поработать на биржах в целях улучшения финансового обеспечения банка «Росс Кредит» и повышения его рейтинга. Вы, кстати, Василий Васильевич, сумеете проявить свои недюжинные таланты экономиста. Сразу оговорюсь, что дело рискованное. Но все в рамках закона.
Леонтьев чуть подался вперед:
— И что надо будет сделать?
— Для начала создать инвестиционный фонд, который будет принадлежать «Росс Кредиту». Назовем его, скажем, «Фонд новых инвестиций». Он должен будет провести операции с долларами, фунтами стерлингов и золотом, которое я вам предоставлю, по определенной схеме. Необходимо, сбрасывая золото мелкими партиями, начать скупать американскую валюту небольшими суммами, чтобы не вызывать подозрений на рынке и не изменить баланс курса валют. Работать придется через фирмы-однодневки в разных странах. Потом на все накопленные деньги вы одномоментно скупите фунты стерлингов. Из-за резкого изменения равновесия между спросом и предложением на рынке курс доллара устремится вниз. И когда он достигнет нижнего пика, вы на все фунты, теперь уже открыто, вновь купите доллары. Все операции надо провести таким образом, чтобы выкуп долларов пришелся на 26 января 1934 года. Но это еще не все, а только половина дела. На часть подешевевших долларов вы на фондовых биржах скупите акции немецких компаний. Предпочтение надо отдать бумагам: «Дрезднер Банк», «И. Г. Фарбениндустри», «Ферайнигте штальверке — Стальной трест», «Фокке-Вульф», «Сименс» и «АЭГ». Минимальное количество акций, которое необходимо приобрести от каждой компании, — десять процентов. Если больше, то я на вас не обижусь. По прогнозам, прибыль может составить до пятидесяти процентов из вложенной суммы. Из нее вам будет принадлежать определенная доля, которую я с вами готов отдельно обговорить. Скажем, по пол процента. Юридически все в рамках существующих законов, но вы можете подключить к предлагаемому плану юристов, чтобы еще раз проверить мое предложение.
