Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 144
Взятие Кале Эдуардом III в 1347 г. Миниатюра «Хроник Сен-Дени». XIV в.
7. Ошибочно представлять себе короля Франции в начале этой войны большим феодалом, нежели его противник. Ни один государь не мог сравниться в «феодальности» с Эдуардом III, который любил рыцарские турниры, претендовал на куртуазность, вздыхал по дамам, клялся возродить Круглый стол и построил для этого предмета круглую башню в Виндзоре, основал орден Подвязки, состоящий из двух групп по дюжине рыцарей, одна под началом его самого, другая — его сына, Черного Принца. Но, играя, как и его дед, в эту рыцарскую игру, Эдуард III был реалистичным монархом. Он взял девиз: «It is as it is…» («Есть так, как есть»). И проявил себя хорошим администратором, а впрочем, тут не было большой заслуги с его стороны, поскольку он получил в наследство хорошо организованную монархию. Налоги взимались с легкостью, особенно когда речь шла о том, чтобы продолжать популярную войну. У него дома даже крестьяне ненавидели французов из-за прадедовских воспоминаний трехвековой давности о нормандском завоевании, о долгом засилье иноземной знати и чужого языка. Во Франции же, наоборот, ненависть к Англии родилась только во время этой войны. Король Франции поначалу не мог рассчитывать на свой народ в борьбе против захватчика. Крестьянин был к ней равнодушен. Король даже не имел возможности занять деньги у богатых купцов или обложить налогом шерстяной товар. Многие провинциальные штаты отказывались утверждать подати, а если и утверждали, то проявляли строптивость налогоплательщики. «Это сопротивление налогам отдает королевство англичанам». За неимением денег король Франции не мог набрать солдат. Волей-неволей ему приходилось удовлетвориться уже устаревшей феодальной конницей, которая к тому же презирала пехоту. Даже после Креси французское рыцарство не хотело смириться с мыслью о том, что его побеждает «деревенщина». При Пуатье, где кавалерийский наскок на неприятеля был невозможен, рыцари сами попытаются атаковать в пешем строю, но эта атака, какой бы храброй она ни была, разбилась о позиции лучников.
Битва при Пуатье между войсками французов и англичан в 1356 г. Миниатюра «Хроник Сен-Дени». Около 1415
8. Начиная с битвы при Пуатье (1356), когда король Франции Иоанн Добрый попал в плен к Черному Принцу, старшему сыну Эдуарда III, урок был наконец усвоен. Французская армия отказывается от сражений, затворяется в укрепленных замках и оттуда играет с противником, который не оснащен для осадной войны. Но в деревнях крестьяне начинают уставать от войны. Жак Простак (прозвище французских крестьян) неотступно донимает англичан; он не требует выкупа за сеньоров, как все профессиональные солдаты, но убивает их, едва подворачивается случай. Английская армия скитается по стране, не имея возможности сражаться. Войска жалуются на эту затянувшуюся кампанию. Наконец в 1361 г. король Англии заключил мир в Бретиньи и, сперва потребовав себе все Французское королевство, удовлетворился Аквитанией, графством Понтьё и Кале. Это был плохой мир, поскольку он не решил единственного по-настоящему важного вопроса: власть англичан над провинциями, которые больше не хотели быть английскими. В Перигоре и Арманьяке много и с основанием роптали, что король Франции не имеет права отдавать иноземцам своих вассалов. Именитые люди Ла-Рошели говорили: «Мы покоряемся англичанам нашими устами, но сердцем — никогда». Это сопротивление содержало в себе зародыш будущих войн и предвещало в итоге либерализацию Франции.
V. «Черная смерть» и ее последствия
1. Начало Столетней войны было для Англии временем явного процветания. Поставщики продовольствия, оружейники, кораблестроители сколачивали себе состояния. Ограбление Нормандии обогатило солдат и их семьи. Потребности короля в деньгах позволили городам и отдельным людям покупать себе по дешевке вольности. На протяжении уже целого века положение виллана быстро менялось. Барщина как система была обременительна для крестьянина, потому что мешала ему возделывать собственную землю. Но она была также не слишком удобна для бальи сеньора, который вынужден был руководить нерегулярной и безответственной работой. В XIII в. появляются два новых метода: либо виллан сам оплачивает своего «заместителя», который выполняет за него в имении обычную работу, либо же дает сеньору некоторую сумму денег, на которые бальи нанимает сельскохозяйственных рабочих. Это уже почти современный фермаж с той лишь разницей, что деньги, которые платит крестьянин, представляют собой не оплату арендованной земли, но откуп от крепостной зависимости.
2. Не замедлит появиться и настоящий фермер. Некоторые сеньоры, вместо того чтобы самим эксплуатировать свои угодья, доверяя управление ими более-менее честному бальи, обогащавшемуся за их счет, решают, что проще поделить имение на части и отдавать земли внаем. Крестьянин, со своей стороны, тоже видит преимущество: лучше возделывать один огороженный участок, у которого всего один держатель, нежели разрозненные клочки земли, которые ему прежде доставались в общинных полях. Арендная плата называется по латыни firma, то есть твердо установленная плата, откуда слова ферма и фермер. Тогда в английской деревне быстро развивались два класса: фермеры — полусобственники, свободные на арендуемой ими земле, промежуточное звено между рыцарем и прежним вилланом; и сельскохозяйственные рабочие, свободные от феодальных повинностей — или откупившись от них самостоятельно, или же укрывшись на один год и один день в городе, защищенном хартией. Сеньоры и парламент еще долго пытались прикрепить рабочую силу к земле, но потерпели неудачу. После победы при Креси Англию опустошит новое бедствие, сделав восстановление крепостного права более невозможным, чем когда-либо.
3. Доподлинно неизвестно, чем были на самом деле моровые поветрия, так долго опустошавшие мир. Быть может, это название скрывало очень разные заболевания, от холеры и бубонной чумы до инфекционного гриппа. Гигиена в те времена была посредственной, заражение быстрым, ужас всеобщим. Эпидемия XIV в. была названа «черной смертью» (Black Death), потому что тело больного покрывалось темными пятнами. Она пришла из Азии и около 1347 г. атаковала остров Кипр. В январе 1348 г. она воцарилась в Авиньоне, а в августе уже ползла по взморью Дорсета в сторону равнин Девона и Сомерсета. Смертность, еще и преувеличенная смятением хронистов, была огромной. Описываются деревни, где уже не осталось живых, чтобы хоронить мертвых; умирающие сами себе рыли могилы, полевые работы были заброшены, по полям бродили лишившиеся пастухов овцы. Возможно, что погибла треть населения Европы, то есть примерно 25 млн человек. В Англии эпидемия была особенно продолжительной. Приостановившись в 1349 г., она на следующий год возобновилась и сократила население королевства с 4 млн человек примерно до 2,5 млн.
4. Экономические последствия такого стремительного обезлюдения наверняка были тяжелыми. Выжившие в деревнях крестьяне неожиданно сделались богаче, поскольку общинные поля теперь были разделены между меньшим количеством поселян. Число рабочих рук сократилось, что сделало поденщиков требовательными и строптивыми. Сеньоры, не имея возможности найти батраков для работы в своих имениях, пытались сдать земли внаем. Количество независимых фермеров возросло, и, учитывая общее замешательство землевладельцев, они добились более выгодных условий в своих арендных договорах. Некоторые бароны соглашались даже на освобождение от арендной платы (фермажа), из опасения, как бы фермеры совсем их не покинули. Некоторые продавали земли крестьянам по бросовой цене. Многие вообще отказались от земледелия и занялись разведением овец. Это изменение, которое кажется незначительным, является, однако, первой и самой отдаленной по времени причиной зарождения Британской империи, поскольку развитие шерстяного промысла, стремление искать ради него новые рынки сбыта и сохранять господство на море повлекут за собой медленное преобразование островной политики в военно-морскую и имперскую.
Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 144
