— Значит, Барри около шестнадцати, раз он учится в колледже?
— Барри? По-моему, почти восемнадцать, где-то так. Хотя он выглядит намного младше.
Я кивнул. Пока все сходится, но я должен был убедиться, что парень — тот самый.
— Как он выглядит? — спросил я.
— Нормально выглядит…
— Какого цвета у него волосы?
— А как лодка-то называется, а? — насмешливо спросил в ответ Дональд.
Я взглянул на название:
— «Рыжая копна». Так он рыжий?..
— Ага, и у него конский хвост.
— У него ведь есть черная толстовка с какой-то птицей? — продолжил я.
— Есть вроде, черная или темно-синяя, с маленькой совой, символом футбольной команды «Оулс».
— Ты когда-нибудь видел Барри с девушкой?
— Бывало. На лодках слева и справа живут девушки, так что с этим проблем нет.
— А в последние дни сюда приходила девушка?
— Ну, начать с того, что Барри два дня не было. А раньше, мне кажется, я видел только его и этого шотландца. Никаких девушек.
— Может, ты слышал девичий голос или заметил что-то необычное?
— Никаких девушек и ничего такого необычного до вчерашнего утра, — ответил Дональд.
— Значит, пес забеспокоился около трех ночи?
— Верно.
— Ребята всегда так поздно возвращаются домой?
— Не, бары закрываются в двенадцать. Обычно в это время они и возвращаются.
Я кивнул, ощупывая револьвер в кармане. Если произошло то, что я подозреваю, оружие не понадобится. Но береженого бог бережет.
— Большое спасибо, Дональд, — поблагодарил я.
— Ты сейчас пойдешь туда?
— Да.
— Думаешь, что-то случилось?
— Возможно, — ответил я бесстрастно.
— Что мне делать?
— Пока просто сиди на месте и ничего не предпринимай.
— Думаешь, произошел несчастный случай или что-то в этом роде? Может, они не выключили газ? — предположил Дональд.
— Поглядим.
— Я пойду с тобой, — предложил Дональд.
— Нет.
— По-моему, это мой долг как соседа и гражданина, — сказал Дональд, начиная меня нервировать.
— Нет. Ты останешься тут. Если хочешь быть настоящим гражданином, продолжай читать свою книжку как ни в чем не бывало, — посоветовал я.
Я подошел к «Рыжей копне».
Приглядевшись, увидел, что катер слегка просел. Трюмные воды необходимо откачивать каждые два дня, а никто этим не занимался по меньшей мере сутки.
И, разумеется, тут воняло. Отчетливый запах смерти.
Я предположил, что именно это имел в виду Дизи, когда сказал, что информация будет бесполезной. И Дональд, вероятно, был прав насчет времени. Пес чутким собачьим слухом уловил нечто, что ему не понравилось. Что бы ни произошло, это имело место вчера рано утром.
Я ступил на край палубы. Катер слегка качнулся. Пластиковые кранцы бились о причал. Перелез через поручни и оказался на катере. Нашел дверь в рубку, повернул ручку — закрыто. Пригляделся получше: нет, не закрыто, а заклинено. Кто бы ни сделал это, он покинул катер и хорошо заклинил дверь, запихнув проволоку между замком и косяком. У обоих парней наверняка были ключи, так что они тут ни при чем.
Я ударил по замку тяжелым ботинком, и дверь открылась.
Запах разложения чуть не сшиб меня с ног. Либо на нижней палубе труп, либо холодильник битком набит гниющим мясом. Я судорожно сглотнул и попятился.
Пес Дональда начал гавкать.
— Что там происходит? — выкрикнул Дональд.
— У тебя есть телефон? — крикнул я в ответ.
— Да!
— Позвони немедленно в скорую помощь, но копов пока не вызывай. Понял? — отозвался я и вошел внутрь. Натянув на нос футболку, достал револьвер. В рубке было светло и ни малейшего намека на беспорядок. Прибранные шкафы. Пустая бутылка из-под виски «Джек Дэниэлс». Столик с двумя полупустыми кофейными чашками. Рядом с одной чашкой «Белфаст телеграф» от 13 июня, а рядом с другой — сомнительного свойства журнальчик, на обложке которого красуется вальяжно разлегшаяся голая китаянка.
Вдруг катер накренился. Я машинально выкрикнул:
— Есть кто-нибудь?
Разумеется, никто не ответил. Я поглядел на кофейные чашки. Киллеры не спали, пили кофе, чтобы не заснуть, ожидая жильцов лодки. И жильцы явились.
Я прижал футболку к лицу и толкнул дверь, ведущую — предположительно — на нижнюю палубу. Показалась лестница, исчезающая в темном провале.
— Эй! — крикнул я еще раз и ступил на лестницу, держа револьвер перед собой. Конечно, это был непорядок, но я когда-то служил в армии, а не на флоте, поэтому спускался по лестнице лицом вперед с револьвером в вытянутой руке — на случай непредвиденных сюрпризов. Волна от проходящей мимо баржи колыхнула катер, и дверь захлопнулась, оставив меня в полной темноте. Мне это очень не понравилось. Я на ощупь спустился с последней ступеньки и раздвинул шторы на квадратных иллюминаторах.
Солнце осветило беспорядок в каюте, но следов обыска или драки не имелось. Складные кровати были незастелены, на полу валялись одежда, книги, на бельевой веревке висели на прищепках черно-белые фотографии деревьев, гор, детей, куч мусора на тротуарах. Камбуз, си-ди плеер, несколько дисков в держателе.
Запах тут чувствовался еще сильнее.
Две двери.
Одна — за лестницей — вела в трюм и машинное отделение. Другая — в конце каюты — в передние отсеки катера. Что-то подсказало мне, что идти надо к передней двери. Шагнув к ней, я увидел вытекающую из-под нее липкую массу.
Нет, не вытекающую. Вытекла она вчера утром. А теперь она разлагалась и издавала зловоние.
— Э-эх… — грустно протянул я.
Осторожно толкнул дверь стволом револьвера.
Узкий коридор весь был залит кровью: и деревянный пол, и стены, даже потолок. Я нагнулся, дотронулся, растер между пальцами: сухая, побуревшая — вчерашняя. На двери слева висела табличка «WC».
Я открыл ее.
Так, это, должно быть, студент из Шотландии.
Светловолосый парнишка лет двадцати, в пижаме. Руки связаны за спиной. Ему дважды выстрелили в голову. Первый же выстрел в затылок его и убил, а когда он свалился в душевую кабину, ему всадили заряд в темя — для пущей уверенности. Использовали какое-то крупнокалиберное оружие. Киллерам наверняка пришлось пользоваться глушителем, иначе я бы предположил, что стреляли из двустволки: лицо парня почти отделилось от головы и вся маленькая ванная комната была забрызгана кровью и мозгами с осколками черепа.
