— Где-то несколько часов назад. Перед открытием офиса. Приходила женщина. Светлые волосы. Была в очках и шляпе, — затараторил мужчина, затем кинулся к клавиатуре на столе. — Я могу записи поднять, Лев Львович.
— Неплохо, да, — кивнул, и потом еще раз повертел небольшой конвертик в руке. — Я буду у себя, — оставив обоих охранников, я направился к лифту.
Секретарь встретила меня, сунув несколько бумаг на поспись. Ее торопливость меня насторожила, она нервничала, но старалась не выдавать себя.
— Лев Львович, это важные документы. Просмотрите их сегодня. Еще Суханов к вам вот-вот подойдет, он просил оповестить его, как только вы появитесь, — протараторила она, на что получила в ответ мой кивок.
— Я буду у себя. Что у нас по расписанию на сегодня?
— Две встречи. Одна из них с китайцами. Как раз эти договоры вам понадобятся на совещании.
Я нахмурился, когда увидел название китайского банка, прописанного в документе. Ведь, разве я их не подписывал на прошлой неделе, и они сейчас в моем дипломате? Что-то тут не так. Секретарь почувствовала, что ко мне лучше не приставать с другими вопросами или подписями. Оставила меня одного в моем кабинете. Бросив свой дипломат на стол, я открыл его и вытащил как раз-таки те же самые бумаги. Один в один. Только на моем экземпляре я уже оставил пометки, в котором мне не нравились пару параграфов, предложенных партнерами. Всегда есть подводные камни, и только прошаренный бизнесмен способен их учуять за версту.
— Что за фигня? — сам себе под нос фыркнул, приступая к изучению.
Присев, я включил компьютер и рядом с клавиатурой бросил тот самый конвертик. Сейчас не время на поклонниц, или кто бы это ни был. Пролистал свой экземпляр, вполне довольный своими же правками, а потом приступил ко второму документу, что передала мне секретарь. Все наши договора проходили через Суханова. Своему помощнику и другу отца я доверял всецело. Порой, некоторые совещания с потенциальными партнерами проходили без меня, и нареканий никогда не поступало. Но, читая этот вариант составления пунктов, с каждой строчкой ужасался.
— Какого чёрта? — только высказал свое возмущение, я соскочил со стула и рванул из своего кабинета к Суханову. Этот договор, в случае заключения, оставил бы меня в одних трусах. И никакой адвокат, даже Ева, не справился бы с возникшей проблемой.
Дверь со всей силы долбанулась о стену, когда я нараспашку ее открыл, практически отталкивая от себя. Секретарь от испуга подпрыгнула на месте, и схватилась за грудь. Испуганные глаза излучали страх.
— Когда ты получила этот экземпляр? — проорал, пугая женщину еще больше. Округлив глаза, она пыталась что-то сказать, но как рыба без воды, только открывала свой рот, а проговорить хотя бы слово не смогла. Плюнув на нее, я развернулся и зашагал вдоль по длинному коридору, явно не в самом хорошем настроении и расположении духа.
Наконец, дойдя до кабинета Суханова, я без стука ворвался, натыкаясь на Дьякона, совершенно спокойного, ничего не предвещающего, особенно моего появления у него на пороге. Он курил трубку и пускал клубы дыма в пространство, о чем-то мечтая. Завидев меня, он сначала улыбнулся, но потом, устремив свой взгляд на мое лицо, по глазам понял, что не за душевными разговорами я вломился к нему.
— Что ж, — Дьякон убрал трубку, затем снова посмотрел на меня. — Я так понимаю, ты уже ознакомился с договором, — в его голосе ни намека на страх или волнение. Но на его бы месте, я бы так себя не вел вольно. Кажется, Суханов так и не сообразил, что перед ним не мой отец. И прощать подобное я не намерен.
— Объяснись, — одно мое слово, прозвучавшее в воздухе, подобно свисту ножа в полете. Суханов замолчал, напрягая свои губы, и те побледнели, сливаясь в одну полосу. В комнате образовалась напряженная тишина, и только наши дыхания разрывали ее своим ритмичным шумом.
Дьякон встал и обошел свой стол, облокачиваясь о него своим задом. Поправил пиджак, затем, скрестив руки на груди, друг моего отца пристально проследил за мной. Я захлопнул за собой двери, и швырнул в него бумаги. Несколько листков парили в воздухе и после приземлились на пол у самых ног Дьякона. Он хохотнул, лишь разозлил меня еще больше. Его спокойствие жутко нервировало меня и затрагивало каждый нерв, я не мог совладать с собой. В каждую клеточку мозга заседала мысль о предательстве. Смотря Дьякону в глаза, не мог поверить, что это происходит со мной сейчас. Я верил ему, как мой отец. Никогда прежде я не был сломлен духом, и эта пустота мигом заполнялась озлобленностью. Ненавистью. Жаждой справедливости, и как следует наказать виновного.
— А что ты хотел? — Суханов развел руками, будто ничего такого не случилось. В его словах сочился яд.
— Ты сейчас не серьезно, да? — все еще пытался ухватиться за светлую нить партнерских отношений. — Хочешь сказать, что я похож на дебила, и не посмотрю, что подписывать буду? На дурака сыграть захотел? — с каждым словом я повышал тон своего голоса. Уверен, в соседних кабинетах все навострили уши, и уже через час все здание будет галдеть о нас.
— Нет. Я тебя не считаю дураком, Лев, — грубо ответил Суханов, вновь скрестив руки на груди. Он цыкнул. — Ты должен понять только одно, — рвано продолжил он, опустив глаза в пол: — я устал прикрывать твою задницу. Быть твоим папочкой.
Я охренел сейчас. Просто впал в ступор.
— Это явно розыгрыш, — взмахнул рукой, опускаясь на стул, который стоял у стены. На лице свело скулы от сильного стеснения зубов. Дьякон ухмыльнулся, потом присел рядом.
— Не думал, что ты так отреагируешь. Но, позволь сказать, с твоим отцом было куда удобнее работать, — а вот это он зря сейчас произнес. Сорвавшись с места, я схватил ублюдка за грудки и впечатал в стену. Глухой удар сотряс картины, висевшие на ней. Я пристально, с ненавистью, смотрел в, пеленой покрытые, глаза. Меня трясло от невероятной злобы. Глаза в глаза, и прямо сейчас готов разорвать эту суку.
— Конечно, удобно, блядь. Он закрывал глаза на вот такие косяки, в которых ты потом имел выгоду. Какого хрена ты решил, что такой номер пройдет со мной?! А?! Отвечай! — хорошенько тряхнул старика, поднимая выше. Он практически висел в воздухе, бултыхая своими стопами, пытаясь уцепиться за пол носками туфель.
— По крайней мере, я был нужен ему! — заорал Дьякон хриплым тоном голоса.
— Нужен?! Да ты, блядь, только что меня подставить хотел перед китайцами, Дьякон! — отшвырнул старика, отойдя от него на пару шагов. Мне ни в коем случае нельзя сейчас делать опрометчивых шагов, иначе расследование Евы будет бесполезным. А Игнат получит желаемое — меня быстро упекут за решеткой. — Меня опять затаскают по судам, а ты будешь этому рад. Подумаешь, я уже под прицелом Лотарёва. Разве не так? — исподлобья посмотрел на старика. Тот с опаской поглядывал на меня, боясь грубой силы. Правильно, пусть боится, заодно и поймет, что со мной такой номер не пройдет.
— Мне плевать на Игната. У него явно расстройство личности. Брось, что для тебя эти миллионы? — возмутился он, и мне не оставалось ничего, кроме того, чтобы промолчать. Говорить что-либо было без толку, старик поплыл своими мозгами. Как и Лотарёв, Дьякон не подозревал, что играл с огнем. Любому терпению приходит конец, и моя чаша уже переполненна через край. — Я хочу свою долю. Это справедливо, — отчеканил, совершенно не моргнув своим глазом. Он не понимал, что благодаря этим деньгам я мог обеспечить тысячу человек работой, в том числе и Суханов получал приличную шестизначную сумму каждый месяц.
