— Немногословен, в отличие от некоторых. Помню я твои бои. Отличное зрелище. Я чуть не заплакал, когда Рекс порвал тебя в последнем бою. Было бы неплохо вновь вас стравить на арене, а?
— Именно этого я и хочу!
— Ну конечно, пацан! Это будет зрелище века! Толпа будет вопить, как девственница в первую брачную ночь, — Шакал был преисполнен радостного ликования.
— Эм, я, конечно, прошу прощения, но вам не кажется, что подобные скачки по турнирной таблице не всем понравятся, — вновь перебил Элай.
— Да срать на них, я, блять, тебе щенок зашквальный, что ли. Я председатель коммиссии, мать твою! — Шакал впал в гнев. — К тому же пацан уже бы был где-нибудь в конце таблицы твоей, если бы не рука.
— Да, сэр, — едва сдерживая радость, ответил Барек.
— Что я блять тебе говорил про чванливые привычки верхоживущих придурков?
— Так как же тогда к тебе обращаться? — голос Барека обрёл уверенность.
— Так же, как и этот хмырь, так же, как и все. Шакал.
Все звали его так только потому, что он так хотел. Настоящее же имя было никому неизвестно, как и его жизнь вне Тёмного Города. Хотя иногда казалось, что этот человек никогда не выходил на поверхность.
— Ну хорошо, Шакал, что я должен делать?
— Вот это голос мужика. Вот это я понимаю. Найди меня через пару дней, я всё устрою. Ну, а пока можешь… не знаю… трахнуть пару баб, нажраться с этим дебилом. Короче, мне всё равно. Три дня. Дай мне три дня, малец, и я дам тебе бой века!
— А что насчёт взноса?
— Ну можешь накинуть мне пару сотен. Я не откажусь, уверяю.
— Я дам тысячу.
— Даа? Ну не вопрос… — Шакал облизнул губы сухим языком.
— Но только когда всё будет готово.
— Слово мужика, давай лапу!
Барек вновь дал ему руку. Они пожали ладони, после чего Шакал сказал: «Ну я пошёл, мне ещё нужно проспаться» и ушёл.
Двое мужчин проводили его взглядом. Первым нарушил молчание Барек:
— А ты говорил!
— Да он же бухой.
— Он же председатель коммиссии.
— То, что он председатель коммиссии, не отменяет того факта, что он пьян. Ну, друг, я, конечно, надеюсь на то, что через три дня он вспомнит и тебя, и своё обещание.
— Не волнуйся. Вспомнит, — Барек повернул голову и посмотрел на Элая.
==== Глава 12 ====
— Как обычно? Две тысячи? — задала вопрос Лидия.
— Да-да. Две, — ответил ей приземистый седовласый мужчина в охранной форме «ЭлетроТехМоб». — Я отдам распоряжение, чтобы тебя пропустили.
— Хорошо.
Лидия покинула кабинет начальника охраны «ЭлектроТехМоб», прошла по помещению первого этажа и вышла на улицу, чтобы обойти строение с другой стороны. «Как хорошо, что Агнус потеряла эту дурацкую карточку», — думала девушка по дороге. Она зашла в стеклянные двери здания, пока ещё пренадлежавшего компании по производству электромобилей.
Ещё один или два дня и пакет документов вместе с акциями станут принадлежать «Прометей». Так как после смерти Гай Андерсен не оставил наследников, все права компании перешли во владения его основного заместителя. Тот же, в свою очередь, не стал давать отрицательный ответ на предложение «Прометей» о поглощении, как никак за ним оставались место исполнительного директора и вдвое увеличенная зарплата. Но по большому счёту он согласился на это в целях своей же безопастности.
«Трусливая паскуда! Не успели они похоронить Гая, как эта тварь распродала почти всё его имущество», — Лидия приложила ключ-карту к сенсору, расположенному рядом с панелью вызова лифта, чтобы активировать её. Нажав на одну из позолоченных вычурных кнопок на панели, выполненной из массива красного дерева, она вызвала лифт, двери которого полностью повторяли материал панели. «Гай, ты всегда был слишком изысканным, порой эта тяга к деталям доводила меня до исступления».
В этом же помещении находилось несколько сотрудников охраны, однако её присутствие им было совсем не интересно. Когда Лидия вошла в вестибюль, они уже были предупреждены о её появлении. К тому же они уже давно привыкли к её приходам и даже не стали бы здороваться, если бы девушка не сделала это первой. Сухое «здрасте» было брошено не отрывая глаз от планшета со сканвордом.
Наконец лифт пришёл. Он поднялся на самый верх, в пентхаус, принадлежавший Гаю Арчемиллу. Лидия вышла, как только двери лифта открылись.
Почти всё внутри было разрушено, испорчено или изъедено ожогами от выстрелов. Никто даже не думал приводить что-либо в порядок. Пока «Прометей» не получил право владеть компанией, как и всё здание, пентхаус ещё принадлежал бывшему генеральному директору.
Войдя сюда несколько дней назад, впервые после его смерти она поначалу попыталась привести здесь хоть, что — то в порядок. Как безумная, она носилась по помещению, поднимая с пола упавшие предметы, сгребая в кучу осколки и щепки, постоянно прокручивая в голове одну и ту же мысль: «Вот Гай придёт и увидит, что вы сделали с его домом. И тогда вам всем придётся не сладко». Но в конце концов, осознав, что он уже никогда не придёт, она упала на колени и разрыдалась. Когда слёзы закончились, девушка ещё в течение часа наблюдала за плавающими под собой рыбами. По какой-то причине аквариумный пол почти совсем не пострадал, возможно, где-то изрядно поцарапался, но в целом был почти в идеальном состоянии. «Это всё то высоко прочное натриево-кальциевое стекло, о котором ты так часто говорил. Ты гордился своим аквариумом», — думалось ей тогда.
Сейчас же, по истечении этих нескольких дней она больше не пытается ничего исправить. Но продолжает кормить рыбу. «Кто кроме меня?»
Она подошла к панели управления аквариумом. В автоматической кормушке уже почти не осталось корма. Она насыпала на глаз столько, сколько посчитала им должно хватить дней на пять, при том заметив, что это были остатки. Она подумала, что если ей удастся ещё раз прийти сюда, то придётся зайти в магазин за кормом.
Покормив рыбу, Лидия подошла к двери, ведущей в личные покои Гая.
Искусственный интеллект двери распознал тембр её голоса и открыл дверь. Голос был записан не так давно. После долгих уговоров и ссор Гай всё-таки внёс запись её голоса в базу. И теперь она могла управлять интерактивными функциями дома наравне с Гаем. До того, ни одна женщина не могла получить подобных прав, отчего Лидия всё больше уверяла себя в том, что их отношения настоящие.
Оказавшись внутри, она сразу увидела лежащую на полу одежду. Это сильно удивило её, ведь Гай был до безумия чистоплотен. Она не смогла себя пересилить и подошла, чтобы её поднять.
Девушка сгребла вещи в охапку и внезапно ощутила сладкий запах застарелого пота. Его пота, того самого, что стекал с него в моменты страсти на этой самой кровати позади неё. Прижав рубашку поближе к лицу, она снова и снова вдыхала аромат любимого. После чего она легла на кровать, так и не убрав рубашку от лица, стала проводить руками по своему телу. Опустив ладонь под брюки, девушка вновь и вновь проводила пальцами по бархату нежной кожи, пока сквозь этот бархат не просочилась влага. Закончив, она разрыдалась. Это всё, что у неё от него осталось — запах. Она даже не смогла с ним попрощаться. Увидеть в последний раз. Потому что Эржебет заставила её вместо похорон Гая, быть на похоронах дурака Цицерона. Эта подстилка правительства наотрез отказала ей в выходе даже после того, как из глаз Лидии полились слёзы. Рыдая, она призналась в том, что умер её любимый человек. Но та только рассмеялась в ответ: «Ты бы для начала определилась с тем, кто из всех твоих молодых людей самый любимый». Конечно, Лидия не сказала, что это был Гай. Никто не знал про их связь. Они тщательно это скрывали, хотя зачастую это было невообразимо сложно. Знать могли лишь сотрудники охраны, дежурившие в те вечера и дни, в которые она поднималась в пентхаус одна или с ним.
