— Умница, — похвалил он. — Других вакансий для теоретика не было, а искать другое место не хотелось. Как-никак брат уже обосновался здесь.
— Это правильно, — под нос согласилась я и присела на один из простеньких стульев. — Расскажешь, что вы с Клаусом придумали? По крайней мере, что касается меня. Не держи меня в неведении, или я с ума сойду!
Клео вздохнул и, сев в кресло за столом, сложил руки в замок. Его пальцы пафосно увешаны кольцами, а змеиный браслет притягивал взгляд, тая в себе неопределенной степени загадочности тайну. Меня пугало отразившееся в мимике его лица сомнение, но полученные ответы давали надежду, что все самое страшное позади. Я — не тотем. Значит все не так уж и плохо… А что касается Дагмара — так он просто-напросто слетевший с катушек феникс! Как мне вести себя со Змеем, чтобы его не постигла та же судьба? Именно о Змее напоминал мне золотой браслет на левой руке.
— Вряд ли. Я сам не знаю многих его планов, — разведя руки, Клео поставил локти на стол и, перебирая пальцами правой руки, продолжил разговор. — Я знаю только одно. Он не желает мне зла. А потому все совершенное им… Не злись. Он никогда не ранит тебя. Никогда не навредит. Обещаю.
Почему-то я сильно в этом сомневаюсь, сколько бы Клео не убеждал меня в обратном. Если Тайлан, Шенк и Дорак пострадали в самом деле, то доверять завучу не стоило ни в коем случае. Но мне пришлось кивнуть, чтобы не волновать Клео лишний раз. Об этом надо будет разузнать побольше у самого Змея: только он знает, как все было на самом деле, и насколько критична ситуация с его товарищами.
— Магнус… — позвала я, мысленно ударив себя по губам. Чуть было не назвала его «Клео»! Как потом объясняться с ним? — Что значили слова «ритуал кровосмешения» Клауса?
Называть «друга» своего парня в личной беседе «завучем» или по фамилии казалось мне дикостью.
— На территории королевства в богатых материально и одаренных магически многодетных семьях был популярен один ритуал. Он увеличивал силы двух детей, замешанных в ритуале, в десятки раз. Но было одно условие. Оба должны быть рождены от одной матери и от одного отца. В последствии двое остаток дней проводили в супружеском браке, пока смерть не разлучит их и не отберет полученную ми силу.
— Тогда почему этим ритуалом не пользуются повсеместно? Алчные, жадные до власти люди почти стопроцентно продадут собственных детей ради влияния? — факт не увязывался логически с учетом имеющихся у меня познаний о мире.
— Процент успеха достигает трех тысячных. Выживаемость до сотой доли процента.
То есть, он хотел сказать, что выживает лишь одна пара из ста тысяч? Тогда неудивительно! Мало кто рискнет детьми ради призрачной надежды, когда их можно более удачно продать замуж или прикупить невесту. Кто бы что не говорил насчет свободы выбора, равных гендерных прав и всего подобного, даже в современном мире дети богачей связывают себя узами брака с теми, кто наиболее выгоден бизнесу их или их родителей.
— Нам ведь не придется проходить этот рискованный ритуал?
Клео усмехнулся.
— Нет. Не бойся. Там, где я родился и вырос, за такое всю семью казнят.
Я сглотнула. Ну и нравы! Или это мера устрашения, чтоб никто и не думал пытаться? Вряд ли кто из алчущих готов попрощаться не только с жизнью двух детей, но всей семьи и собственной. Жуть, аж дрожь берет. Я не смогла смолчать и не спросить, как много людей (а точнее драконов) казнят в драконьей империи, и совершенно не ожидала получить тот ответ, который получила.
— Прошло лет четыреста с последней официальной казни, — поведал Клео, значительно успокоившись. — Знаю, что казнь все еще используется военным трибуналом, как высшая мере наказания. Не знаю подробностей. Лучше у Клауса спроси. Он военную клятву давал чистоты и преданности. Не я.
— В таком случае, все нормально. Почти, — реагируя на мои слова, Клео нахмурился, и я тут же взяла себя в руки. — Не все средства стоят цели, Магнус. Я встречаюсь с тобой, а не с Клаусом, поэтому я закрою глаза на его выходки. На первый раз. Но больше никогда не защищай его передо мной. Ведь тогда я могу решить, что ты согласен с его действиями. Тогда… нам будет не по пути. Я не позволю надругаться над собой. Не брошу в беде, но уйду, когда моей бедой станешь ты…
Не слишком ли заумно донесла мысль: «ударишь один раз — пошел к черту»?
Вздохнув, Клео накрыл ладонью змеиный браслет. Золото под его пальцами нагрелось, стекло по запястью на стол и превратилось в две огромные серьги-метелки с одноглазыми змеями на замочке. Даже не так: камни, игравшие роль глаз змеи, стали головами. В серьгах, переплавленных из браслета, есть какой-то сакральный смысл? Иначе я не понимаю, что этим Клео хотел мне сказать.
— Одень их. Для драконов подарить серьги означает немного, а люди считают их свадебным подарком. Так безболезненно отделаешься от приставаний фениксов.
— От фениксов? — в недоумении отстранилась, облокотившись на спинку стула. — Связь создал только Зэлден…
— У Дагмара Волхама замершая привязка, феномен мало изученный. До сих пор неизвестно, почему это происходит с некоторыми фениксами. Если попадешь в беду, то просто позови меня. Я услышу и приду тебе на помощь.
Действительно, в беду я попадаю с завидным постоянством. Клаус в библиотеке меня чуть не изжарил до хрустящей корочки. В шутку! В гробу я видела таких шутников! От помощи отказываться просто-напросто глупо, и я мигом стала скручивать гвоздики из ушей. Сережки поддавались плохо, но я старалась изо всех сил, пока наконец не одолела их. Еще бы! В последний раз снимала когда? После первого сентября?
Массивные золотые метелки точно волшебные! В ладони их вес практически не ощущался и вряд ли сильно отличался от моих гвоздиков. Меня порывало поскорее найти зеркало и посмотреть, как они смотрятся на мне. С длинными волнистыми волосами темно-каштанового цвета, должно быть, чудесно. И не надо мне говорить, что подарки можно принимать только тогда, когда уверен в собственных силах расплатиться с дарителем чем-то равноценным! Уж после всего того, что между нами было, от мужчины есть резон ожидать безвозмездного подарка с защитными функциями!
— Спасибо, — кивнула и обошла стол, обняв Клео за плечи.
— Просто не попадай больше в неприятности. Не хочу снова перед Клаусом за тебя извиняться.
Услышав про извинение, замерла. Что значит «перед Клаусом извиняться»? За что? Я не сделала ничего предосудительного, чтобы за мое поведение извиняться. Кажется, я слишком рано пустила отношения между нами в свободное плавание: ничем хорошим они могут не закончится. Если Клео солидарен с Клаусом… если мне не сообщают то, что мне следовало бы знать… если от меня утаивают по-настоящему важную информацию…
— Спасибо, — повторив, отстранилась.
Одна фраза построила между нами стену, сравнимую с железным занавесом. Я только-только приняла решение довериться ему и его патриархальным замашкам, постаравшись смягчить их острые углы, научить его воспринимать меня как дееспособное сознательное существо, у которого есть собственные желания, отличающиеся от его представлений о них… И вот он всего лишь одной жалкой фразой портит все и ставит крест на нашем будущем.
