Книга Омерта - Марио Пьюзо

За годы, проведенные на Сицилии, Асторре многому научился. Он даже возглавил отряд из шести бойцов клана, посланный на вражескую территорию для уничтожения главного подрывника семьи Корлеоне, который сумел взорвать армейского генерала и двух судей, настроенных против мафии. Это был смелый рейд, который позволил Асторре утвердиться в высших эшелонах клана Бьянко.

Асторре не был затворником и частенько бывал в кафе и ночных клубах Палермо, главным образом для того, чтобы находить себе подружек. Picciotti, молодые бойцы самых различных кланов, все одетые с иголочки, с ухоженными ногтями, зализанными назад волосами, наводняли Палермо, и каждый стремился самоутвердиться, дабы одни его боялись, а другие любили. У самых молодых только-только начинали пробиваться усы, а губы напоминали алый коралл. Они никому ни в чем не уступали, и Асторре старался их избегать.

Их отличало неадекватное поведение, они убивали даже тех, кто стоял на более высоких ступенях иерархической лестницы, чтобы тут же и умереть.

Ибо убийство члена мафии, так же как и соблазнение его жены, каралось смертью. Чтобы польстить их гордости, Асторре всегда держался с ними очень дружелюбно. А потому пользовался у них заслуженной популярностью. Повезло ему и в том, что он влюбился в танцовщицу клуба, звали ее Буджи, и никоим образом не посягал на их подружек.

Через несколько лет Асторре стал правой рукой Бьянко в решении проблем, возникающих с кланом Корлеоне. Иногда он получал указания от дона Априле, ежегодные поездки которого на Сицилию остались в прошлом.

Основным камнем преткновения между кланами Корлеоне и Бьянко являлся вопрос стратегии.

Клан Корлеоне полагал, что единственный способ сохранить могущество мафии — беспощадный террор против тех представителей власти, которые пытались ее приструнить. Они убивали следователей и взрывали генералов, призванных силой подавить мафию. Бьянко же полагал, что путь этот, приносящий кратковременные выгоды, в долгосрочной перспективе вел в тупик. Но его возражения приводили лишь к убийству близких ему людей. Бьянко не оставалось ничего другого, как отвечать ударом на удар, а потому взаимное истребление продолжалось до очередного перемирия.

За годы, проведенные на Сицилии, Асторре приобрел одного близкого друга. Нелло Спарра, пятью годами старше Асторре, играл в джаз-банде одного палермского ночного клуба, где гостей обслуживали очень красивые официантки. Некоторые из них были проститутками высшего разряда.

Нелло в деньгах не нуждался, похоже, получал их из разных источников. Одевался он, естественно, по принятой в Палермо мафиозной моде, всегда пребывал в хорошем расположении духа, любил разные авантюры. Девушки, работавшие в клубе, обожали его, потому что он дарил им маленькие подарки на день рождения и праздники.

Подозревали также, что он был одним из тайных совладельцев клуба, работа в котором всем нравилась, поскольку он находился под неусыпным контролем клана Бьянко. Девушки с удовольствием откликались на предложения Нелло и Асторре проехаться с ними на какую-нибудь вечеринку или просто отдохнуть на природе.

Буджи, красивая высокая брюнетка с соблазнительными формами, танцевала в ночном клубе Нелло Спарры. Она славилась своим необузданным темпераментом и свободой в выборе любовников. Пиччотто она не жаловала: ухаживать за ней имели право только богатые и облеченные властью. Она продавалась и не скрывала этого.

Она требовала дорогих подарков, но ее красота и страстность заставляли богачей Палермо искать ее расположения.

За годы между Буджи и Асторре установились отношения, вплотную придвинувшиеся к той черте, за которой начиналась любовь. Асторре был любимчиком Буджи, хотя она без колебания покидала его, чтобы провести уик-энд с каким-нибудь палермским бизнесменом. Когда Асторре попытался упрекнуть ее в этом, она осадила его доводами, логика которых основывалась на здравом смысле.

— Мне двадцать один год. Красота — мой капитал. В тридцать лет я могу быть домохозяйкой, окруженной выводком детей, или богатой, независимой женщиной, владелицей собственного магазина. Конечно, мне с тобой очень хорошо, но ты вернешься в Америку, ехать в которую у меня желания нет, даже если бы ты и захотел взять меня с собой. Давай наслаждаться жизнью, как два абсолютно свободных человека. Несмотря ни на что, ты снимешь с меня сливки до того, как я устану от тебя. — Она помолчала, прежде чем добавить:

— И потом, рассчитывать только на тебя слишком опасно.

Нелло принадлежала огромная вилла, расположенная на берегу моря, в нескольких милях от Палермо. Десяти спален вполне хватало для вечеринок, которые устраивали там Нелло и Асторре.

На территории виллы были бассейн, очертаниями напоминающий Сицилию, и два теннисных корта, которые использовались крайне редко.

По уик-эндам виллу заполняли многочисленные родственники Нелло, приезжающие из разных мест покупаться в море. Дети, которые не умели плавать, теннисными мячами играли в футбол на кортах.

Асторре в этой семье принимали, как любимого племянника. Нелло стал ему братом. По вечерам он даже приглашал Асторре на сцену, и они дуэтом пели итальянские любовные баллады, неизменно срывая бурные аплодисменты.

Лев Палермо, тот самый погрязший в коррупции судья, вновь предложил свой дом для встречи Бьянко и Лимоны. Опять каждый мог привезти с собой четырех телохранителей. Бьянко уже согласился отдать малую часть своей строительной империи, чтобы гарантировать перемирие.

Асторре, однако, предпочел готовиться к худшему. И он, и двое его подчиненных вооружились до зубов.

Лимона и его сопровождающие уже ждали в доме судьи, когда появился Бьянко со своими телохранителями. За стол, естественно, сели только судья все с той же гривой седых волос, перехваченных на этот раз розовой лентой, чтобы не падали на лоб, Бьянко и Лимона. Последний держался чрезвычайно дружелюбно и постоянно оказывал Бьянко знаки внимания. Он даже пообещал, что убийств судей больше не будет, особенно тех, кто брал взятки от Бьянко.

Когда обед подходил к концу и они готовились перейти в гостиную, чтобы окончательно обо всем договориться, Лев извинился и сказал, что вернется через пять минут. По интонациям голоса и выражению лица чувствовалось, что у него возникла необходимость справить нужду.

Лимона открыл новую бутылку вина, наполнил стакан Бьянко. Асторре подошел к окну, выглянул на подъездную дорожку, на которой стоял одинокий автомобиль. Заметил белую гриву Льва Палермо, выскочившего из двери черного хода.

Он нырнул в кабину, и автомобиль тут же сорвался с места.

Асторре не колебался ни секунды. Мгновенно сообразил, что к чему. Пальцы правой руки сами по себе сжались на рукоятке пистолета. Лимона и Бьянко в этот момент пили вино, взявшись за руки. Асторре шагнул к ним, выхватил пистолет и выстрелил Лимоне в лицо. Пуля разбила стекло, прежде чем вонзиться в рот Лимоне, и осколки, как маленькие бриллиантики, рассыпались по столу.