— Я хочу, чтобы ты начисто переписала тетрадь, в которой я веду расходы, — продолжила Эсмеральда, нимало не озаботившись тем, что помощница едва держится на ногах.
— Я еще не все полки протерла, — хрипло прошептала Ива.
«Я еще не все фигурки изучила и не знаю, где мне искать Ксандора», — с отчаянием подумала она.
Эсмеральда сморщилась, будто съела что-то кислое.
— Брат недоволен тем, что ты шастаешь по лавке. Придется тебе сегодня посидеть у прилавка.
Эсмус недоволен. Но почему? Ива с детства была приучена к труду и всегда относилась к обязанностям добросовестно. Навязанная работа была монотонной и скучной, но занимала руки и позволяла побыть наедине с собой, подумать. Теперь же Ива окажется под присмотром госпожи Ильвиль.
Эсмеральда освободила для работы небольшой стол и выдала тетрадь. За перо Ива взялась с опаской, но это оказалось обычное перо.
«Похоже, я больше ни к одному предмету не притронусь без содрогания, так и буду угадывать, есть в нем «свет жизни» или нет», — вздохнула Ива.
Она заполняла строчки аккуратными цифрами и думала, думала не переставая.
«Хозяева лавки — они будто тряпичные куклы, которых на ночь снимают с руки и укладывают в ящик. Но кто же кукловод? Как его отыскать?»
Вчера ей показалось, что сама лавка — живое существо. Но так ли это? И если даже так, то как бороться с лавкой?
Ива на секунду прикрыла глаза, вспоминая, как полки шевелились под ее рукой. А потом на ее уставшую, больную голову снизошло озарение. Она мысленно возвратилась в свой первый день, когда коридоры, словно заколдованные, водили ее по кругу. А еще увидела мысленным взором таинственную дверь, которую после никогда уже не встречала.
Часы над головой пронзительно пробили двенадцать раз, заставляя Иву вздрогнуть. Времени все меньше. До вечера она должна что-нибудь придумать!
— Я отлучусь на минутку… — прошептала она.
Эсмеральда, не глядя на помощницу, кивнула.
Вместо того чтобы отправиться в жилую часть дома, Ива скользнула в проход между полками. Сосредоточилась, стараясь почувствовать искажение пространства. Однако сил у нее осталось совсем мало: она только-только успевала нащупать слабый след, по которому шла в прошлый раз, как он снова скрывался от нее. В конце концов голова закружилась так отчаянно, что Ива вынуждена была прислониться к стене и закрыть глаза.
— Ты снова здесь, — произнес вкрадчивый голос. — Глупая, глупая девочка.
Эсмус Ильвиль вырос перед Ивой, а она вжалась в стену — проходы между полками были настолько узкими, что помощница и хозяин стояли вплотную друг к другу. Эсмус был молод, но все так же мерзок. И если Эсмеральда просто пугала и вызывала отвращение, рядом с Эсмусом Ива совершенно теряла самообладание и решимость. Она и сама не могла бы объяснить, почему обмирает при виде его высокой сухопарой фигуры, презрительных светлых глаз и извивающихся в усмешке губ.
«Это просто кукла. Просто кукла…»
Но следовало признать: кто бы ни сотворил эту куклу, он постарался на славу. Во всяком случае, чей-то злой нечеловеческий разум, где бы он ни находился, сейчас наблюдал за ней глазами Эсмуса.
— Я уже ухожу…
Господин Ильвиль не стал препятствовать, но и не сдвинулся с места, когда Ива продиралась мимо, втиснувшись в стену.
Ива продолжила работу, но с каждой минутой сосредоточиться на цифрах было все сложнее. Часы пробили два, потом три. Когда золотистый молоточек ударил по медной тарелочке четыре раза, Ива задрожала и едва не посадила кляксу. Стремительно приближался вечер. Еще немного — и Ива перестанет различать то, что написано в тетради, а значит, придется отложить перо и отправиться в гостиную. Ее покормят. А после потребуют плату.
— Уже поздно, — доброжелательно сказала Эсмеральда, пытаясь вынуть из пальцев Ивы перо. — Ты достаточно потрудилась сегодня. Иди отдыхать.
Ива вцепилась в перо мертвой хваткой и покачала головой.
— Нет, я еще поработаю.
«У меня нет плана! — стучало в висках. — Совершенно никакого плана!»
Хозяйка лавки дотронулась до ее плеча, заставляя поднять голову. Лицо Эсмеральды было молодым и прекрасным, но глаза темнели на нем, как два провала.
— Иди, — повторила она, и было совершенно ясно, что это говорит неведомый кукловод и упрашивать его бесполезно, и надеяться не на что, разве только на то, что плата окажется не слишком высока и завтра у Ивы останутся силы на то, чтобы дойти до двери. До проклятой заколдованной двери.
В гостиной действительно ожидала корзина с едой. Но когда Ива, кое-как поужинав, отставила ее в сторону и приготовилась к худшему, никто не побеспокоил пленницу.
Время шло, мучительно тянулось, выматывая последние душевные силы. Лихорадка, чуть отступившая днем, вернулась и снова терзала уставшее тело. Иве сделалось так плохо, что даже уже не страшно, только хотелось, чтобы все завершилось поскорее так или иначе. Но Эсмус и Эсмеральда, видно, придумали для своей помощницы новую изощренную пытку — пытку ожиданием. Вот только просчитались: Ива придвинула кресло поближе к огню, согрелась и провалилась в сон.
Проснулась от того, что кто-то снял с ее ноги башмак и держит маленькую узкую ступню в руке. Рука была холодна. Ива, еще не понимая, что происходит, дернулась, забралась с ногами в кресло и лишь потом огляделась. Комнату заполняли багровые всполохи пламени, сквозь окошки под потолком проникала тьма. Сколько времени она проспала? Кажется, уже глубокая ночь.
Перед креслом на коленях стоял Эсмус, и губы его змеились усмешкой.
— Не бойся, не бойся…
Но его тихий шепот, бледное лицо, омуты глаз и эти кривые губы еще больше испугали Иву.
— Я не отдам вам свою ногу! — вскрикнула она.
Эсмус глухо рассмеялся и положил ладонь на лодыжку Ивы. Для этого ему пришлось приподнять край платья. Ива хотела отодвинуться, но только вжалась в спинку кресла — она оказалась в нем, как в ловушке.
— Где Эсмеральда? — спросила она, бодрясь.
— Сегодня я один соберу плату. Ту, что девушка может отдать мужчине.
Ива смотрела на хозяина лавки и никак не могла взять в толк, о какой плате он говорит. Потом поняла и задохнулась.
