Книга Непокорная - Ини Лоренц

Исмаил-бей посмотрел на юрты, которые составляли лагерь хана Азада Джимала, и решил, что Аллах мог бы даровать ему лучший кисмет. Теперь он находился далеко за пределами цивилизованного мира и должен был проследить, чтобы эти татары действовали в соответствии с пожеланиями великого визиря. При мысли о Кара-Мустафе Исмаил-бей невольно оскалил зубы. Мустафа-паша считал его своим конкурентом и только благодаря родству с султаном Мехмедом Четвертым не казнил, а лишь изгнал в эту глушь. Здесь Исмаил-бей не мог сделать абсолютно ничего на благо империи.

– Мои воины готовы сокрушить этого проклятого Аллахом Османьского!

Голос хана вырвал Исмаил-бея из раздумий, и он обратил внимание на всадников, собирающихся перед лагерем. Там было более трехсот человек – почти все, кого мог выставить хан Азад Джимал.

«Если бы султан отправил меня хотя бы в Бахчисарай, – подумал Исмаил-бей. – В столице татар я мог бы давать советы хану Мураду Гераю. Правитель татар – умный, смелый воин, а также благородный и образованный человек. Но мне приходится иметь дело с малограмотным Азадом Джималом, которому наибольшую радость доставляют мучения его пленников».

– Два моих старших сына поведут этих воинов в бой, – продолжил хан. – Они великолепны!

– Так и есть, – согласился Исмаил-бей, зная, что Азад Джимал ожидает этого.

– Один из них привезет мне голову Османьского. Я засолю ее и отправлю в Константинополь! – В голосе хана Азада Джимала слышалось самодовольство, в то время как его гость изо всех сил пытался скрыть отвращение.

На мгновение Исмаил-бей задумался о том, как Мехмед Четвертый отнесется к такому подарку. Султан наверняка даже не слышал об Адаме Османьском, да и об Азаде Джимале ему вряд ли что-либо известно.

Чтобы не вызвать гнева хозяина, Исмаил-бей решил держать свои мысли при себе. Он выехал вместе с Джималом в степь. Всадники собрались вокруг своего господина и поприветствовали его. Сыновья хана, оба рожденные от польских рабынь, казались весьма статными в доспехах и шелковых кафтанах. Отличаясь по возрасту лишь на несколько месяцев, юноши изо всех сил старались превзойти друг друга – каждый из них мечтал стать преемником отца. У того, кто принесет хану голову Османьского, было больше шансов.

– Отец, кого из нас ты отправишь к крепости Османьского, а кого в степь? – спросил Ильдар, старший из братьев.

Хан Азад Джимал с повелительным видом поднял руку:

– Ты, Ильдар, носишь кафтан цвета травы, а Ринат – кафтан цвета светлой ночи. Поэтому ты с двумя третями наших воинов поскачешь в степь, а твой брат выступит против крепости Османьского.

По выражению лица Рината было ясно, как ему досадно, что из-за цвета кафтана ему поручили менее почетное задание. По замыслу отца, Османьского не должно было быть в крепости. С одной стороны, это хорошо, ведь напасть на крепость, когда ее охраняли все люди Османьского, было бы равносильно самоубийству, даже если бы отец послал вместе с Ринатом всех своих воинов. С другой стороны, теперь Ильдар мог встретиться с врагом в степи и захватить его голову в качестве трофея.

– Вперед, мои воины! – крикнул Ринат и поскакал прочь.

За ним последовала треть мужчин, а также насмешливый взгляд брата.

– Я привезу тебе голову Османьского, отец! – произнес Ильдар достаточно громко, чтобы Ринат мог его услышать, и пришпорил коня.

Старший сын хана возглавлял вдвое больший отряд и, следовательно, мог рассчитывать на двойную славу.

Хан смотрел вслед наездникам, пока те не исчезли вдали, а затем повернулся к своему гостю:

– Мои сыновья сокрушат этого пса Османьского вместе с его людьми.

– Да будет на это воля Аллаха, – ответил Исмаил-бей. – Но я по-прежнему считаю, что вам следовало бы послать против него всех своих воинов и на время забыть о крепости. Возможно, Ильдару в бою не хватит воинов, ускакавших вместе с Ринатом.

– Аллах поразит слепотой глаза неверующих, и они беспомощно попадут в нашу ловушку, – усмехнулся хан Азад Джимал.

– Да будет на то воля Аллаха, – повторил Исмаил-бей.

Он поклонился и вернулся к юрте, отведенной ему ханом. Раньше она принадлежала одному из воинов, который несколько месяцев назад пал в бою против отряда Османьского. Теперь в юрте жил Исмаил-бей вместе с дочерью, ее рабыней и слугой.

Перед входом в юрту Исмаил-бей передал поводья лошади слуге и вошел внутрь. Дочь сразу же бросилась к нему и схватила его за руки.

– Они уехали, отец? – спросила она.

Исмаил-бей кивнул:

– Да, Ринат и Ильдар уехали.

– Тогда я наконец-то могу снова покинуть эту жалкую юрту, не беспокоясь о том, что они подкараулят меня и попытаются со мной заговорить.

– Можешь смело выходить, дитя мое.

Исмаил-бей сожалел о том, что ему пришлось взять дочь с собой. Однако оставить Мýнджу в Константинополе одну было невозможно, ведь ее тут же отвели бы в гарем одного из подхалимов Кара-Мустафы. Исмаил-бей хотел сам выбрать себе зятя. Но ему можно было не торопиться: Мундже было всего пятнадцать лет, и она обещала превратиться в прекрасный цветок. В любом случае Исмаил-бей ни за что не отдал бы ее сыну хана Азада Джимала.

– Настанет день, когда наша судьба изменится, дитя мое, – тихо сказал он. – Тогда мы вернемся в столицу и ты будешь жить во дворце и иметь много служанок.

– Пока что мне достаточно Бильге, – улыбнувшись, ответила Мунджа и подмигнула темнокожей девушке.

– Нехорошо, что нам всем приходится ютиться в этой юрте. Хоть Назим и повесил занавеску, за которую ты можешь удалиться, ты заслуживаешь большего, чем ложе из козьих шкур и войлочное покрывало, – продолжил Исмаил-бей.

– Я не жалуюсь, отец, потому что счастлива быть рядом с тобой.

– Ты всегда была мне хорошей дочерью, Мунджа, хоть твоя мать и пыталась с детства привить тебе свою веру.

Хорошо, что в этот момент Исмаил-бей выглядывал из палатки и не увидел, что щеки его дочери подозрительно покраснели. Мунджа пообещала лежавшей на смертном одре матери, что будет и дальше придерживаться веры в Иисуса Христа и Пресвятую Деву Марию, и не хотела нарушать эту клятву.

– Что собираются сделать Ильдар и Ринат? – спросила она, чтобы сменить тему разговора.

– Они хотят уничтожить польского капитана Адама Османьского и его войско. Помоги им Аллах в этом преуспеть!