- Алеш, он же не сможет сидеть в уголке и молчать. Рано или поздно все равно вылезет, ты же его видел, какой он. Кстати, а мама твоя знает?
- Да. Ей тоже все равно. Главное – какая ты. А вот Зденеку точно нет. Так что хорошего отношения от них с Властой не жди. Если ты нашла у него эту статью, значит, должна была и остальное на его странице видеть. Когда вы забрали у Украины Крым, он организовывал митинги. Да и вообще…
- И все-таки ты мог хотя бы намекнуть, - я едва уже сдерживала слезы.
- Я намекнул: они с Властой не в восторге от того, что ты из России, - он тоже с трудом сохранял спокойствие.
- Это был очень мутный намек!
- Анна, давай мы сегодня на этом закончим, - Алеш сделал уже знакомый мне жест: словно отрубил что-то ребром ладони. – Еще не хватало нам из-за этого поссориться. Пожалуйста, успокойся, хорошо? Я тебя очень люблю и не хочу, чтобы такие вещи нам все портили.
- Хорошо, - пробормотала я. – Спокойной ночи!
Когда экран Скайпа погас, я откинулась на спинку стула, сделала несколько глубоких вдохов и вытянула руки, глядя на мелко дрожащие пальцы.
- Ježišmarjá! Hergot! Sakra! Krucifix! Hajzl jeden!
Наверно, я еще долго могла перебирать весь свой нецензурный чешский набор, но решила, что лучше все-таки последовать совету Алеша: успокоиться и лечь спать. Хоть сделать это было не так уж и просто. Успокоиться…
26.
Летела я тем же ночным рейсом с пересадкой – чтобы оказаться в Праге утром. Только нетерпения и волнения было намного больше. Казалось бы, чего волноваться, все ведь уже знакомо, не страшно. Но ощущение, что прежняя жизнь закончилась и начинается новая… Мелкая дрожь внутри не прекращалась с того самого момента, когда я расцеловалась с родителями в Пулково и пошла на досмотр.
Как я пережила этот месяц – не представляю. Он тянулся, как третья четверть в третьем классе. Бесконечно. Но что произошло за эти недели, я даже толком не могла вспомнить. Разве что отдельные моменты: разговор с Алешем о шестьдесят восьмом годе, Восьмое марта, которое отметила с семьей, девичник в баре – Ирка, Катя и еще несколько приятельниц. Вот, пожалуй, и все. Прочее слилось во что-то невнятное и тягучее: последние занятия в группах, переводы, разбор хлама в квартире – я и не представляла, что там скопилось столько всего ненужного.
Вещей с собой у меня было не так уж и много, учитывая, что перебиралась в Прагу насовсем. Маленький чемодан ручной кладью и два, побольше, багажом. Все остальное необходимое должны были привезти родители. А уж сколько всего я выбросила, раздала и распихала на антресоли.
Пограничник в будке, возвращая паспорт со штампом, наткнулся на мою совершенно неадекватную улыбку и неожиданно заулыбался в ответ. Наверно, я была похожа на гончую перед охотой, только что язык не висел из пасти. Багажная лента – ну же, давай быстрее! Один чемодан, второй. Погрузив их на тележку, я покатила ее к выходу. Остановилась, огляделась по сторонам. Оба раза Алеш ждал меня у табло, но сейчас его там не было. Внутри все оборвалось: что-то случилось!
Рука потянулась к телефону, но он зажужжал сам.
«Извини, опаздываю, буду минут через десять».
Я выдохнула с облегчением, почувствовав, как дрожат колени.
Войдя в зал, Алеш на секунду остановился, увидел меня и пошел быстро, едва не бегом. Обнял, приподнял – его глаза сияли. Мы целовались так, как будто вокруг никого не было. Но это же аэропорт, здесь можно. Мне показалось, что мы вдруг стали на десять лет моложе, вернулись назад – и теперь между нами ничего не стояло, все только начиналось.
- Прости, не успел купить цветы, - наконец отпустив меня, Алеш подхватил мою тележку и покатил к дверям. – Раде дал выходной, повез сам Марту в школу. Как раз должен был к прилету успеть. А на выезде из города авария. Поехал кругом – попал в пробку.
По дороге мы то и дело поглядывали друг на друга. Так было и в предыдущие наши встречи – и в Питере, и в Праге, но все же... не так. Нетерпение, желание, предвкушение – гораздо сильнее, ничего не скрывая, нисколько не стесняясь.
- Как я по тебе скучал, - остановившись на светофоре, Алеш положил руку мне на колено, чуть сжал, и я тихо заскулила, прикидывая, где мы и сколько еще ехать.
Войдя в квартиру, мы снова остановились у зеркала – как будто теперь это был наш ритуал. Он целовал меня, а я подглядывала краем глаза за нашими отражениями.
- Я заказал в спальню новый шкаф, - прошептал Алеш на ухо, снимая с меня пальто. – Большой. С раздвижными дверцами. Зеркальными. Думаю, тебе понравится… шкаф…
Я расхохоталась, потому что речь шла ну совсем не о шкафе.
- Брось все! – сказал он, заметив, что я потянулась к одному из чемоданов, и посмотрел на часы. – Пойдем скорее. Марта сегодня рано заканчивает. У нас всего час. Придется привыкать, что по ночам она рядом, через коридор.
- Обычно родители привыкают к этому, когда ребенок еще маленький, - вздохнула я.
- Надеюсь, это у нас тоже еще будет.
И снова все было совсем по-другому. Как будто долго шли по пустыне и вдруг увидели впереди оазис – с такой лихорадочной жаждой мы раздевали друг друга. Сбившееся дыхание, сердце вскачь, дрожь нежности, рвущей в клочья, и желание, от которого темнеет в глазах.
- Вот так наденешь самые красивые трусы, а их никто и не увидит, - пожаловалась я в мировое пространство, проследив их полет куда-то на край кровати.
- Я понял, - Алеш демонстративно остановил движение руки к моей груди. – Ты фетишистка, Анна. Чтобы получить удовольствие от секса, тебе надо сначала поговорить о трусах.
Я не сразу поняла, что он намекает на ночь в «Алькроне» после дня рождения. Косясь на меня смеющимися глазами, Алеш дотянулся до сиреневого комочка, расправил и начал старательно разглядывать, поворачивая так и эдак. Пока я с визгом не выхватила их у него из рук и не притянула его к себе.
Как же это было… волшебно! Наверно, ни разу я еще не чувствовала настолько сильно, что мы вместе, вдвоем, друг для друга. Может, дело было в том, что пропала назойливая, как мигающая красная точка, мысль: еще три дня, два, день – и мы снова расстанемся, снова будем ждать следующей встречи. Теперь мы по-настоящему были одним целым и отдавали себя друг другу без остатка.
- Нееет! – застонала я, когда заверещал будильник. – Ну так мало же!
- Зато мы теперь каждую ночь будем вместе, - с сожалением отрываясь от меня, сказал Алеш. – Всю жизнь. Если хочешь, я сам могу за ней съездить.
- Нет, поедем вместе, - вздохнула я.
Когда мы подъехали к школе, Марта уже топталась нетерпеливо на крыльце.
- Нас раньше отпустили, - бросила она Алешу, забираясь в кресло. – Анна, привет! Наконец-то ты приехала.
Я подвинулась к ней, наклонилась, и Марта обняла меня за шею. Поцеловала в щеку, а потом взяла за руку и сидела так всю дорогу. В этот раз она уже не стеснялась и болтала без конца.
