Через пару часов после пересечения Авибийской границы мы остановились для более длительного отдыха. Лунный Человек объявил, что отказники потеряли нас, я в свое время тоже не ощущала никого поблизости.
Так мы и передвигались на протяжении пятнадцати дней, автоматически приняв участие в выборе плана даже с угрозой давиинцев, нависающей над нашими головами.
К тому времени, когда я в очередной раз закончила вытирать лошадей, то унюхала тушеное мясо кролика, готовящее на огне. Тано сидел рядом с горшком. Его плечи сгорбились, как будто что-то большой давило на него, но он упорно не отрывал глаз с земли. С того самого вечера он произнес не больше десяти слов. Возможно, Тано чувствовал себя виноватым и ответственным за то, что привел нас в засаду.
Я бы обсудила это с ним, но, полагаю, ему будет удобнее поговорить с Лунным Человеком. Интересно, а был ли у Лунного Человека свой рассказчик. У каждого из Песчаного Семени был рассказчик, чтобы вести и советовать им по жизни.
Я огляделась, вдруг только сейчас заметив, что Лунный Человек так и не вернулся с дровами, за которыми ушел уже довольно давно, хотя у костра итак было сложено достаточно веток.
— Тано, где Лунный Человек? — спросила я.
Тано даже не поднял голову, когда отвечал:
— Его вызвали в теневой мир.
— Вызвали? Это означает, что один из рассказчиков пережил нападение отказников?
— Сама его спроси.
— И когда он вернется?
Тано проигнорировал остальную часть моих вопросов. Разочарованная, я стала шататься по местности, ища Лунного Человека, и вскоре натолкнулась на его одежду, валяющуюся в куче на земле. Я двинулась дальше, чтобы вернуться к огню и врезалась прямо в него.
В удивлении отступив назад, Лунный Человек схватил меня за плечи, не дав мне упасть.
— Ты где был? — спросила я.
Он всмотрелся в меня с тревогой. Синий блеск игра в его карих глазах. Я попыталась отодвинуться, но он меня не отпускал.
— Они мертвы, — сказал он бесцветным голосом. — Рассказчиков из Песчаного Семени больше нет. Их души в теневом мире.
Он сжал мои руки.
— Мне больно…
— Ты можешь им помочь.
— Не могу…
— Эгоистичная девчонка. Ты скорее потеряешь свои способности, чем используешь их. И именно это произойдет. Ты станешь рабом.
Его слова пощечиной ударили меня по лицу.
— Но я все время их использую.
— Любой может исцелять. Ты, тем не менее, скрываешься от своей настоящей силы, и другие страдают из-за этого.
Уязвленная, я попыталась вырваться на свободу, но его хватка не ослабла. Чтобы не ранить его, я проектировалась в сознание Лунного Человека. Толстые нити серой власти окружали его. Теневой мир все еще держал его сознание. Мои усилия отсоединить нити потерпели неудачу.
— Вызов в теневой мир.
Лунный Человек начал исчезать. Мое тело стало прозрачным. Он планировал взять меня с собой в место, которого я боялась, где не могла получить доступ к своей магии. Засунув руку в карман, я вытянула нож с выкидным лезвием и открыла его.
Я ударила его в живот. Лунный Человек вздрогнул и отпустил меня. Он упал в обморок на землю, свернувшись в клубок на боку.
Я посмотрела на Лунного Человека уже прежнего. Серая магия исчезла, но уравновешен ли был он психически — я не знала. Возможно, такого шока и горя было слишком много для него. В это трудно поверить. Он всегда был спокойным и твердым.
Я встала на колени рядом с ним. Кровь из раны впиталась в рубашку. Потянув силу, я сосредоточилась на его животе. Порез пульсировал красным светом и линей боли, они перешли на мой собственный живот. Я упала на землю, концентрируясь на ране. Магия исцелила повреждения. Исцелившись, Лунный Человек тут же схватил меня за руку. Я попыталась освободиться, но он лишь сжал сильнее. Мое тело дернулось, когда образы безголовых тел врезались в мое сознание.
Они толпились, окутывая меня сильным запахом мертвой плоти, они требовали мести. Еще один толчок и сцены резни затопили мои чувства.
Горящее зловоние жидкостей тела и смерти ударило в мой нос, как кровь, впитавшаяся в песок.
Искалеченные тела были разбросаны в случайном порядке не самым непочтительным образом и оставлены на растерзание стервятникам.
Лунный Человек сел, а я попыталась освободиться. Его пристальный взгляд встретил мой.
— Это — то, что ты видел в теневом мире? — Спросила я.
— Да. — Ужас заполнил его глаза, когда ужасные изображения вновь всплыли в его уме.
— Отдай воспоминания мне. — Я почувствовала его нежелание. — Я не забуду их.
— Ты им поможешь?
— А ты не можешь?
— Я могу помогать только живым.
— Ты собираешься сказать мне, как им помочь, или продолжишь извергать какую-нибудь загадочную ерунду?
— Ты не хочешь учиться. Ты отказалась видеть то, что находится вокруг нас.
— Ты не ответил на мой вопрос.
Боль исказила его лицо, и свет в глазах померк. Он был абсолютно бесполезен, пока в его памяти сохраняются воспоминания о том, как страдал его народ.
— Отдай мне их. Я попытаюсь помочь им, но не прямо сейчас.
Я мысленно добавила «успокоить мертвых членов Песчаного семени» в конец моего длинного списка вещей, которые нужно сделать. Но все это после того, как я разделаюсь с Искателем Огня, с которым должна быть крупненькая разборка.
Лежа на земле, я заодно включила в свой список и полеты, и превращение камней в золото. Нужно мыслить как можно шире.
Лунный Человек выпустил эмоциональное потрясение своих видений. Он не забудет их, но они больше не будут душить его. Я собрала его горе, вину и мучения в своей душе.
Так много резни и крови. И все, чтобы увеличить силу отказников. Очень много мертвых. Слишком много. Как успокоить этих жертв? Помешать отказникам увеличить силу — может хоть это немного им поможет.
Но что, если они попробуют еще раз? Может, вообще разрушить весь покров силы. Тогда никто бы не смог пользоваться магией. Нет, это решительная и отчаянная мера, о которой нельзя даже думать.
Отпустив мои руки, Лунный Человек встал.
— Что ты сказал о моем будущем? Это правда? — спросила я.
— Да. Ты станешь рабом. — Закончив разговор, Лунный Человек вернулся к походному костру.
Мы в тишине съели тушеное мясо. Собрались, оседлали и направили лошадей к Авибийской границе.
Когда мы добрались до дороги, расположенной между равнинами и землями Клана Зеленого Лезвия, мы повернули на север к Крепости и замедлили ход лошадей. В этот поздний час дорога была пуста.
