было обсуждение журнала в Свердловском райкоме партии, где председателем комиссии был Зубков, членом – Толченова и разные представители из нетворческих организаций. Был такой разнос, что страшно! Дали выговор Рыбакову и секретарю парторганизации. А когда Голдобин, по его словам, попытался очень мягко возразить, что в статье Толченовой есть некоторый перебор, на него «насыпались», особенно «нетворческие» члены бюро, пошла демагогия, что советская печать самая правдивая и т. д. (Там же).
Солоухин Владимир Алексеевич, по имеющимся сведениям, в своих публичных выступлениях и частных беседах допускает политически вредные высказывания. Так, он считает, что мерилом искренности и честности в литературе являются произведения Солженицына, а одним из самых плодотворных направлений в нашей литературе – это представленное Солженицыным, Дьяковым, Шелестом, Алдан-Семеновым «разоблачительное направление», и говорит о «жестокости» революции, приводя в пример бесчеловечное, по его мнению, уничтожение царской семьи. Также высказывался, что «не может без слез смотреть» на то место в фильме «Чапаев», где «безграмотная баба» из пулемета расстреливает «цвет русской интеллигенции».
На вечере в Доме студентов МГУ в 1966 году Солоухин заявил о Солженицыне, что это «подлинно революционный писатель» и «после него нельзя писать по-прежнему», а затем прочел свое стихотворение «Волки и собаки», воспринятое иносказательно и вызвавшее нездоровые толки в среде студентов. Последние работы Солоухина, «Письма из русского музея» и «Осенние листья», позволили антисоветской эмиграции за рубежом поднять на щит его имя как «протестанта» и «борца» против официальной линии за чистоту русской литературы и ее сохранность.
В 1967 году Солоухин и Ю. Казаков по приглашению Л. Арагона выезжали во Францию, где, по непроверенным данным, с ними установили контакт представители эмигрантских кругов и вручили им эмигрантскую литературу.
Солоухин поддерживает письменную связь дружеского характера с несколькими лицами, проживающими в США, Англии и Франции, в его адрес иногда направлялись книжные посылки с эмигрантской литературой (Аппарат ЦК КПСС и культура. 1965–1972. С. 580–581).
16 августа. На заседании Политбюро ЦК КПСС принято решение о вводе в Чехословакию войск стран Варшавского договора.
Председатель КГБ СССР Ю. В. Андропов докладывает в ЦК КПСС, что «по полученным от болгарских друзей данным» Олег Ефремов и Михаил Шатров, прибывшие для постановки спектакля «Большевики» на софийской сцене, «допустили идеологически вредные высказывания». Так,
выступая перед артистами театра, Шатров говорил, что «некоторые сочинения Ленина в нынешних их изданиях являются грубой фальсификацией истории революционного движения в России, так как все основные труды Ленина были подвергнуты переработке Сталиным… Сталин, – утверждал далее Шатров, – после смерти Ленина направил развитие социализма в СССР совсем по иному пути – пути больших жертв и лишений». Много лестных слов Шатровым было сказано в адрес Троцкого. Ефремов, давая оценку пьесе, сказал, что «предлагаемая пьеса – современна и против нее могут выступать только те, кто сейчас у власти… Пьеса раскрывает правду истории» (цит. по: Л. Млечин. Фурцева).
В ответ на эту записку министру культуры СССР Е. А. Фурцевой было поручено провести беседу с О. Ефремовым и М. Шатровым и разъяснить им «необходимость более ответственного поведения за рубежом».
