же причитанием невеста обращается и к своей невестке. (Собир.).
647
«Своей» — в смысле «моей». (Собир.).
648
В это время мать снимает повязку. (Собир.).
649
Тут невеста дает всем в руки по ленте. (Собир.).
650
Будущее время. (Собир.).
651
Или: «на диван». (Собир.).
652
Вместо «со́рому». (Собир.).
653
Затем невеста садится на лавку. (Собир.).
654
Здесь невеста встает с кровати. (Собир.).
655
Повыйти? (Собир.).
656
Невеста обращается к отцу. (Собир.).
657
Конец плачи не записан. (Собир.). Текст фиксировался в п. з., но печатается по изд. собирателя, так как п. з. не дает достаточного материала (см. 3/2, л. 13—14 об.). Сначала причет был записан с пения, начало дано в двух вариантах, окончания нет, имеются пропуски недослышанного. Затем произведена запись со слов, тоже не до конца; текст значительно отличается от спетого не только за счет прозаической передачи, причем передан слишком прозаично. Собиратель опубликовал монтаж этих двух записей, допуская при монтировании их добавления отсутствующих слов, перестановки и иные «улучшения» текста. Опубликованный им вариант удоволетворительно записью не документируется. (С. А.).
658
Напев сходен с напевом № 72. (Собир.). Это указание — в изд. перед текстом. (С. А.).
659
Иначе — «подклонивши». (Собир.).
660
Иначе — «сизу косяту го(лубушку)». (Собир.).
661
Обращение к отцу. (Собир.).
662
Живущую, когда я буду жить. (Собир.).
663
В конце в п. з. карандашом приписано: «Все заплачки на один голос»; перед началом текста: «Плацей бывает 3—5. Какая-нибудь плац». Чернилами там же: «Заплачка родителям». (С. А.).
664
По объяснению певицы «подломчив». Вероятно, от слова «подынуть» — поднять, след<овательно>, — пловучий. (Собир.).
665
Т. е. к свекру и свекрови. (Собир.).
666
Обращение к умершему отцу. (Собир.).
667
Подобная же плачь — по отце, но последнего называют так: «Красно мое солнышко, крепкая стена белокаменная, крутая гора высокая». (Собир.).
668
Иначе: «Ты наливной сладкой яблоцёк». (Собир.). Эти слова написаны против данной строки на поле в скобках. (С. А.).
669
В издании допущена ошибка: напевы причитаний плачей перепутаны с напевом причитаний невесты.
670
Былины, их происхождение, ритмический и мелодический склад. С муз. приложением. Исследование А. Л. Маслова // Труды Музыкально-этнографической комиссии, состоящей при Этнографическом отделе Императорского Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии. М., 1911. Т. 2. С. 299—329.
671
Они были изданы с замечаниями проф. В. Ф. Миллера: ИОРЯС, 1899. Т. IV, кн. 2, и перепечатываются здесь.
672
Крестьяне объясняли это тем, что в Поное и его окрестностях живет обрусевшая «лопь».
673
Понойский погост с лопарским населением существовал еще в XVI веке (ЗРГО по ОЭ 1889. Т. II. С. 650, 672).
674
Вот подмеченные мною слова и формы: ново́й (иной), нать (надо), ишше́ (ещё), правдед, ке́бовать или ко́йбовать (колдовать, предсказывать — о лопарских колдунах); окончания твор. мн. имен прилагательных -ма, вм. -ми. Оканья почти не заметно.
675
Г. Максимов («Год на севере», по III изд. — СПб., 1871 — с. 277 и др.) ограничивает Поморье пространством от Онеги до Кеми, а берег от Кеми до Кандалакши называет Корельским. Последнего названия мне нигде не приходилось слышать. В Золотице и на Терском берегу про Корелу слышали только в былине о Дюке, и не знают, что это за страна. В Золотице определяют Поморье так, как я указал; изредка назовут поморкой и «терчанку».
676
Киреевский. Вып. V, с. 92, 96. Может быть, одна из них ведет свое происхождение с Топозера, озера, находящегося в Кемском уезде. Г. Максимов сообщает (ЖС. 1897. Т. VII. Вып. I. С. 52): «Старуха с Топозера, распевавшая мне былины в деревушке Поньгаме, на берегу Белого моря... жалобится: нудно ей в лад попадать; сказывает, что память у нее стала — как решето». (Одна песня об Иване Грозном записана им от старухи Архангельской губ. — Киреевский. Вып. VI. С. 119—120). Описывая свой путь из Кеми в Кереть, тот же исследователь («Год на севере», ч. I, гл. VI, по III изд. с. 144) говорит: «Под воскресенье... на середу и пятницу по вечерам... песня... и то только на настойчивый спрос и просьбу, заменяется плаксиво выпеваемой стариной про Егорья-света Храбра, про Романа Митриевича млада, про царя Ивана Грозного, про сон Богородицы и про другое прочее; но зато уже таких старин нигде, кроме севера, не услышишь». В другом месте (с. 97) г. Максимов называет «божественными старинами» вообще стихи, «что калики перехожие по ярморкам поют».
677
Киреевский. Вып. I. С. 52, 86; вып. II, с. 11; вып. III, с. 41, 58; вып. IV, с. 49, 72.
678
РБСНЗ. Отд. II. С. 9, 60, 115, 172, 246, 283.
679
Певцы былин называют 1) сказителями в Олонецкой губ. (в Мелентьевской волости Каргопольского у. роскази́телями называют сказочников; былина там не известны); 2) сказателями в Золотице, 3) посказателями в Якутской области (ЭО. М., 1896. Кн. 29 — 30 с. В старину сказателями назывались проповедники, как видно из начальной фразы слова Кирилла Туровского: «Велика учителя и мудра сказателя требует церкви на украшение праздника» (Памятники российской словесности XII века, изданные К. Калайдовичем. М., 1821. С. 18); в таком же смысле встречается это слово в одном приказе 1652 г. царя Алексея Михайловича, где упоминаются «духовные богословцы и сказатели Писания божественного» (Пыпин А. Н. История русской литературы. СПб., 1895. Т. II. С. 364, прим.). См. также: Срезневский, слова: гусль и казатель.
680
РБСНЗ. Отд. II. С. 22, 102, 179, 255.
