же говорим о размерах Атлантиды.
– Или о размерах всех якобы подвластных ей земель – смотря что имели в виду те посланцы Атлантиды, рассказывая тем предкам гребиптян о своей стране. И если они объявили подвластным своим царям весь «противолежащий материк», то бишь сразу обе Америки – ты ведь видел их на НАШЕЙ карте мира? Ну так сравни их с ГРЕЧЕСКИМИ Ливией и Азией на ИХ карте – как раз больше их и получается.
– Ну хорошо, с размерами – возможно, ты и прав. Но как с остальным быть? В «Критии» у Платона сказано, что главный остров Атлантиды был богат металлами, а что мы видим здесь? Дикарей с каменным оружием!
– И эдемцев с железным, из которого не так уж и много привезено Акобалом и его предшественниками из нашего Старого Света, а основная часть выделана местными кузнецами из местной руды.
– А дикари?
– Так дикари ведь. Не знают они никаких металлов и не умеют их обрабатывать. Их предки приплыли сюда уже после катастрофы и не застали здесь никого из тех, кто мог бы научить их металлургии.
– Ладно, допустим и это. А животные? Платон писал о многочисленных слонах, лошадях и быках, а мы здесь охотились только на этого лохматого, неуклюжего и страшно вонючего бронированного медведя…
– По твоей милости, кстати, – напомнил я ему. – Но ты прав, здесь вряд ли хоть когда-то водилось хоть что-то покрупнее этого несуразного медведя, а точнее – большого наземного ленивца.
– А как же тогда слоны и лошади с быками? Или ты считаешь их выдумкой?
– Нет, они были, только не на острове, а на материке. В том числе и в тех его частях, которые были или на самом деле подвластны, или якобы подвластны тем царям Атлантиды по их официозной пропаганде. Там слоны водились – точнее, животные, очень похожие на известных нам слонов…
– Мамонты? – сообразил Васькин.
– Ну, и мамонты тоже, но они обитали севернее, а я имею в виду мастодонтов.
– А это ещё кто такие? – спросил меня Велтур, которого я успел уже просветить насчёт мамонтов и им подобных хорошо известных вымерших зверюг прошлого, но ещё не успел про менее известные вымершие виды.
– Тоже хоботные, только они ещё древнее мамонтов, – пояснил я ему. – По нашу сторону океана вымерли задолго до появления людей, а по эту – дождались гойкомитичей. Они попримитивнее, но чисто внешне были больше похожи на обычных слонов, которых ты хорошо знаешь.
– А лошади откуда? Их же только конкистадоры должны завезти, – заметил наш испанский мент.
– Были и лошади. Они, если хочешь знать, вообще как раз в Северной Америке и появились впервые, а в Азию распространились из неё. Потом в Америке они то ли сами вымерли вместе с мамонтами и мастодонтами, то ли чингачгуки тогдашние им вымереть помогли. Но не сразу – я где-то читал про древние наскальные рисунки красножопых, на которых изображены всадники. Видимо, у некоторых допотопных государств в Америке могла быть и конница…
– А быки – бизоны? – снова догадался Васкес.
– Ага, они самые. И сильно подозреваю, что тоже не современный подвид, а тот, вымерший – покрупнее и с такими рогами, что при виде такого бизончика и африканский буйвол нервно курит в сторонке.
– Так погоди, Максим, ты же говоришь это о материке? – уточнил шурин. – А у Платона в «Критии» сказано, что царь Атлантиды и все подвластные ему цари приносили в жертву богам быка в самой столице. Получается, всё-таки на острове?
– Да, если это не выдумка. Но материк ведь не так уж и далеко – как раз на него эдемские купцы и плавают за зерном и кокой, а бизон – не мамонт и не мастодонт, а всего лишь бык. Устроить на материке охоту, раздобыть на ней живых телят и доставить их на остров для пополнения храмового стада – тоже, конечно, задача непростая, но вполне для допотопных гойкомитичей посильная. Поэтому, если сведения источников Платона про жертвоприношение быка точные, а не перевранные – как про слонов – это, скорее всего, привезённые мелкими телятами с материка и выращенные уже в столице бизоны.
– Хорошо, если так – с живностью понятно. Но если ты считаешь, что остатки Атлантиды у нас под ногами – получается, она тогда затонула не вся? Тогда где города атлантов? Пусть разрушенные, пусть запустевшие, но ведь хоть какие-то руины должны же были сохраниться?
– В самом деле, – спохватился и Хренио. – От такой цивилизации должно было что-то и остаться. Ну и где?
– Где, где… В звизде! Под водой, господа. На шельфе, вплоть до стометровой глубины. Ледники-то ведь какие были – что в Европе, что в Америке! Уровень океана был на добрую сотню метров ниже нынешнего, и львиная доля тогдашних городов стояла на ТОГДАШНЕМ побережье, то бишь на нынешней стометровой морской глубине. А тут, во внутренних районах тогдашней суши, было глухое захолустье. Почему города к морскому побережью тяготеют, объяснять надо?
– Снабжение большого населения легче наладить по морю, – блеснул эрудицией Велтур.
– Да, морской транспорт – самый вместительный и дешёвый, – подтвердил его догадку испанец.
– Правильно, господа. Но в дополнение к этому учтите ещё и вот какую хрень. Земледелия нормального тогда, скорее всего, не было, а это продвинутое собирательство с пересадкой всей полезной растительности поближе к дому – всё-таки не то и полноценной заменой настоящему земледелию служить не может. Скотоводство нормальное у них тоже сильно сомнительно – оно пастбищ обширных требует, да ещё и не слишком далеко от тех городов, для которых то мясо выращивается и пасётся. А значит, для городов острова – на самом острове, и тогда на нём остались бы следы того скотоводства и здесь – хотя бы уж кочевники какие-нибудь бродячие. Но чего не наблюдаем, того не наблюдаем. Значит – не было и скотоводства. И чем тогда прикажете население тех городов кормить? Лично мне приходит на ум только рыба и прочие морепродукты.
– Да, получается, что больше нечем, – согласился Велтур. – Но тогда, раз океан поднялся из-за таяния ледников – разве могло это произойти в один день и одну ночь, как сказано у Платона?
– Однозначно нет. Те ледники таяли очень долго, и уровень океана поднимался очень медленно. Тут, скорее всего, за эти прошедшие с тех пор многие века и тысячелетия рассказчики перепутали и смешали в одну кучу два разных явления – катастрофические землетрясения с гигантскими цунами, которые, собственно, разрушили и смыли на хрен те города, и медленное затопление всех прибрежных зон поднимающимся морем. Уже
