ничего общего с очевидной катастрофой сегодняшнего дня». Вот так. Где сейчас Норман Лир, создатель «Мэри Хартман, Мэри Хартман»[104], когда он нам так нужен? Представьте себе на экране серую режиссерскую хлопушку, аспидное небо, зловещую (любимое словечко Дэррила Занука[105], которое он никак не мог выговорить) музыку. Затем слышится жалобный женский голос, зовущий «Эстер Принн, Эстер Принн!» – а экран заполняет алая пульсирующая буква А[106].
СВИВМ настолько плетется в хвосте, что иной раз даже оказывается вполне авангардистской. На сей раз они кое-что учуяли. Хотя я не думаю, что кто-нибудь в редакции слышал о Вико, неаполитанском ученом XVIII века, но наши читатели вспомнят, что Вико, отталкиваясь от Платона, установил органические фазы развития человеческого общества. Сначала Хаос. Затем Теократия. За ней Аристократия. Потом Демократия. Но поскольку республики имеют тенденцию становиться имперскими и тираническими, они рушатся, и мы снова возвращаемся в Хаос и его порождение – Теократию. Далее следует новый цикл. В настоящий момент Соединенные Штаты представляют собой слегка хаотичную имперскую республику, приближающуюся к выходу, что не так уж плохо, если только не возобладает Хаос, а в таком случае нас ждет новая эра религии. Все, кому когда-то была дорога наша старая республика – не важно, что она всегда страдала от религиозного засилья, – не могут не предпочесть Хаос жесткому теократическому правлению. Сегодня теократы совсем распоясались в Израиле и некоторых мусульманских странах вроде Афганистана. К счастью, пока их социальные инстинкты не в состоянии противостоять всеобщей жажде обладания потребительскими товарами, отважному новому миру где-то на краю демократии. Что же касается американцев, то мы пока можем удерживать форт, обороняясь от наших собственных богомолов – в основном христиан-фундаменталистов, поощряемых свирепым загнивающим капитализмом и рабски склоняющихся перед тоталитаризмом, что столь развязно проповедуется в «Нью-Йорк таймс» от 18 июня 1997 года.
Линия фронта обозначилась. Пока несчастная «девочка» из Нью-Джерси инструктировала диск-жокея, право-христианские организации пошли войной на вседозволенность в увеселительно-зрелищном мире. 18 июня «Южные баптисты» на своем ежегодном конвенте осудили компанию Диснея и ее телесеть Эй-би-си за человечное изображение лесбиянки, обрушились на разгул насилия в дешевом чтиве и размывание христианских семейных ценностей. Мне не довелось увидеть полное обвинительное заключение (был роздан список из более чем ста произведений, на которые приобретены права, но которые надлежит бойкотировать). Выглядит это как досудебное обвинение, напоминающее славные денечки процессов над сейлемскими ведьмами. Хотя я критиковал картель Диснея за его господство на медиарынке, теперь я должен встать рядом с этим осьминогом, которому брошен вызов.
Наступил момент, когда «Дисней» должен всем своим весом и богатством ударить по баптистам; им следует преподать урок конституционного права, который они забудут не скоро. Их следует предать суду за игнорирование Первой поправки конституции, а также за противодействие торговле. Далее надо наконец добраться до корня проблемы. Налоговые исключения на доходы всех церквей – от баптистов до в той же мере абсурдных и столь же злобных сайентологов – должны быть отменены.
Изначальное джентльменское соглашение между Церковью и Государством состояло в том, что Мы, Народ (то есть государство) никоим образом не станем помогать или вредить любой религии, издали за ними наблюдая, на том основании, что коль скоро религия – это «доброе дело», то какая-нибудь церквушка на Элм-стрит не будет платить налог на собственность. Никто не мог предвидеть, что самая ценная недвижимость в центре большинства наших городов не будет облагаться налогом, а церкви и храмы начнут расширять свои владения, множить свои оргоновые ящики[107] и портфели акций. Услуга за услугу – религия будет стоять в стороне от политики и не навязывать свои предрассудки Нам, Народу. Соглашение давно не действует. Скандальная карьера достопочтенного кандидата в президенты Пэта Робертсона тому пример.
Поскольку конгресс не ударит палец о палец, нужно поднять движение рядовых граждан за внесение поправки в конституцию, хотя в оригинальной Первой поправке нет ни слова о налоговых льготах или иных особых правах церквей, храмов и оргоновых ящиков. Было бы крайне полезно, если бы «Дисней» начал эту войну, хотя я отлично понимаю, что нет никого трусливее киностудии или телевизионной компании, чем конгломерат, вынужденный действовать в открытую. Но если ты этого не сделаешь, Микки-Маус, 15,7 миллиона баптистов возьмут тебя за твою серую задницу, не говоря уже о задницах всех остальных американцев.
«Нэйшн», 21 июля 1997г.
ВРУЧИТЬ АДРЕСАТУ
Я пишу эти строки за десять дней до инаугурации президента, потерпевшего поражение на выборах 2000 года. Теперь нас ждет ситуация, напоминающая Японию XVII века: бессильный микадо, управляемый сегуном – вице-президентом и его пентагоновскими военными советниками. Уж не мечтают ли они, подобно сегунам прошлого, завоевать Китай? Поживем – увидим, чем скорее, тем лучше. Саёнара[108].
11 января 2001 г.
Мои поздравления[109], мистер новоизбранный президент. Как и все прочие американцы, я жду не дождусь Вашей инаугурационной речи. Как Вам уже известно, нам так недоставало Ваших речей в ходе недавних выборов, на которых победил самый достойный, как и положено, пользуясь знаменитым афоризмом Спиро Агню[110], «в самой великой стране в государстве».
Возвращаясь к Вашей первой речи в качестве президента, надеюсь, Вы не станете возражать, если я кое-что Вам предложу, как делал это в шестидесятые годы, выступая с регулярными обозрениями о положении страны на достойном самой светлой памяти телешоу Дэвида Саскайнда. Прежде всего мне кажется, это новое начало представляет прекрасную возможность признать, что на протяжении последних пятидесяти лет мы вели, говоря словами историка Чарлза О. Бирда, «вечную войну ради вечного мира».
У меня сложилось впечатление, мистер новоизбранный президент, что большинство американцев хотели бы перевода нашей экономики с военных на мирные рельсы. Конечно, мы желаем остаться сильными. Мы не потерпим, чтобы часть наших налогов транжирилась на здравоохранение, потому что это равнозначно коммунизму, который мы ненавидим. Но мы бы хотели, чтобы часть наших налоговых долларов была потрачена на образование. Помните, что Вы сказали во время последних дебатов с Вашим оппонентом, ныне обратившимся в подгоревший в тостере хлебец? «Образование – ключ в новое тысячелетие». (Впрочем, заглянув в свои записки, вижу, что это вы говорили все четверо.)
Так или иначе пора отказаться от нашей никем не оцененной роли мирового полицейского, ныне разоряющего Колумбию, источник сатанинского зелья, и держащего в «исправительном доме» (так на полицейском жаргоне называется домашний арест) Кубу, Ирак и до недавнего времени Сербию. Это навязчивое вмешательство в чужие дела дорого и бессмысленно. Лучше привести в
