Глава 7
Мирное лето
– Широкая Скамья, – произнесла Дум’вилль, отвечая на вопрос Тиаго.
– Тебе приходилось бывать здесь прежде? Эльфийка покачала головой:
– Я слышала о ней. Эта деревня, несмотря на свой жалкий вид, имеет внушительную репутацию. Здесь обитает семейство волшебников. Некоторые из них могущественны, но, по слухам, все они немножко с приветом.
Тиаго взглянул на нее в недоумении:
– С приветом, но в то же время могущественные?
– Опасное сочетание, – согласилась Дум’вилль. Безрассудство Гарпеллов, которые правят Широкой Скамьей, известно чуть ли не на всем Ториле, и так продолжается уже много веков.
– И все же дворфы направляются в это место?
– Гарпеллы – давние союзники Мифрил Халла. Они воевали на стороне дворфов, когда на крепость напали твои сородичи. Дворфы до сих пор поют о них глупые песни, особенно об одном из них – по-моему, его звали Гаркл. Я часто слышала эти песни, когда была ребенком, хотя понимала едва ли одно слово из десяти из-за сильного дворфского акцента. Что-то там говорилось про его голову, которая очутилась на месте задницы, и прочая такая же чушь.
Тиаго взглянул на запад, на далекую деревню и особняк на холме, и Дум’вилль проследила за его взглядом. Даже с такого расстояния они видели цепочку дворфов, которые выходили из ворот поместья. Цепочка тянулась от ворот вниз по главной дороге в городок, затем на юг, туда, где армия дворфов разбила небольшой по размерам лагерь. Это похоже на реку, подумалось Дум’вилль, на реку, которая вытекала из особняка и впадала в «живое озеро» дворфов.
Вой – волчий вой – заставил эльфов обернуться в сторону леса.
– «К оружию!» – взвизгнул Хазид-Хи в мозгу Дум’вилль, но, несмотря на этот телепатический приказ, девушка не успела вытащить меч раньше своего спутника. Тиаго выхватил Видринат с неправдоподобной быстротой, словно чудесный клинок являлся продолжением руки владельца. И тем не менее Тиаго оказался в тяжелом положении, а Дум’вилль едва не затоптали, потому что в этот самый миг из кустов прямо на них выскочила группа странных тварей-гибридов, походивших на помесь человека и волка. Это были оборотни!
Дум’вилль инстинктивно ткнула перед собой мечом, и острый клинок пронзил ближайшую тварь насквозь, легко рассек плоть оборотня и разрубил кости. Если бы в руке девушки был какой-нибудь другой меч, ей пришел бы конец. Однако оборотень не сдавался и наступал, его жажда крови была так сильна, что он даже не обратил внимания на рану. Хуже того, вторая тварь уже спешила следом за раненым сородичем.
Но Дум’вилль была вооружена мечом Хазид-Хи, и недаром его называли Потрошитель. Дум’вилль взвизгнула, отпрянула и одновременно сделала рукой движение вправо, как будто хотела достать мечом второго противника.
Но для магического меча этого инстинктивного движения оказалось достаточно. Потрошитель легко, словно масло, рассек тело раненого оборотня, разрубив его почти надвое, и, поскольку Дум’вилль продолжала движение, свирепый меч рассек заднюю лапу второй твари. Девушка отчаянно дернула меч, Хазид-Хи легко подался, но по пути снова нанес глубокую рану второму оборотню, просвистел в воздухе и снес голову первому.
Дум’вилль рванула меч на себя, опустила острием вниз. Отскочила назад и влево, чтобы споткнувшийся раненый оборотень не повалился на нее, и сделала выпад горизонтально перед собой. Клинок рассек твари хребет, и оборотень, на сей раз смертельно раненный, рухнул на землю.
Дум’вилль почувствовала, что Хазид-Хи испытывает восхищение и даже благоговейный ужас. На мгновение она подумала, что на меч произвело впечатление убийство двух противников, но сообразила, что это не так, когда сделала еще шаг назад и взглянула на своего спутника.
Она никогда не видела, чтобы кто-то сражался так стремительно и в то же время ловко и грациозно.
Тиаго в момент нападения находился ближе к врагам, чем Дум’вилль, и поэтому четверо из шестерых прыгнули на него. Один тут же шлепнулся на траву, и кровь хлынула из многочисленных ран на его теле.
Остальные трос выглядели не многим лучше.
Тиаго пригнулся, уклоняясь от взмаха когтистой лапы, а щитом, который увеличился в размерах, повинуясь приказу хозяина, прикрыл голову. Один из оборотней с силой врезался в щит плечом, но даже если ликантропу и удалось приобрести какое-то преимущество перед Тиаго, оно оказалось кратковременным. Дроу всего лишь наклонил свой щит, Орбкресс, и тот «вцепился» в оборотня. По приказу Тиаго щит «отклеился» от жертвы как раз в то мгновение, когда та подалась назад, пытаясь высвободиться.
Одновременно Тиаго выпрямился; теперь он находился позади врага, и одним ударом Видрината, клинка, наполненного светом звезд, прикончил оборотня.
Не прекращая движения, темный эльф принял оборонительную позицию и выставил перед собой щит, чтобы отразить атаку двух оставшихся в живых врагов.
Дум’вилль решила, что следует прийти ему на помощь, но Хазид-Хи резко велел ей оставаться на месте и наблюдать за зрелищем. Древний меч понимал то, чего не понимала эльфийка: Тиаго полностью контролировал ситуацию.
Прячась за щитом, воин снова и снова наносил удары клинком по имени Видринат, и вскоре шерсть обоих оборотней слиплась от крови.
Тиаго развернулся вокруг своей оси, отскочил вправо, затем влево, но оборотни упрямо преследовали его. Затем он совершил сальто назад, грациозно приземлился на обе ноги и побежал прямо на противников, но в последний момент отклонился в сторону.
Он очутился слева от оборотней, и щит его с легкостью отразил выпад ближайшего врага. Отразил, но одновременно вцепился в его лапы, словно липкая паутина.
Тиаго упал на одно колено, и от этого резкого движения оборотень потерял равновесие и наклонился слишком далеко вперед. А дроу отпрянул, приказал щиту отпустить жертву и, разворачиваясь, рассек морду ликантропа своим изогнутым клинком.
Тварь взвыла и рухнула замертво, а Тиаго остался один на один с последним врагом.
Сейчас Тиаго уже не стал утруждать себя сложными маневрами и увертками. Он напал на оборотня, его меч и щит мелькали и свистели в воздухе, всякий раз опережая противника, находя его уязвимые места, легко справляясь с его слабыми попытками обороняться. С каждой секундой тварь теряла равновесие и уверенность в себе.
Всякий раз, оказываясь около одного из раненых врагов, Тиаго, не прекращая движения, наносил смертельный удар сверху вниз. Его выпады были такими легкими, изящными, что казались частью какого-то танца, заранее поставленного и отрепетированного.
И снова он нападал на последнего оставшегося на ногах оборотня, отражал его выпады, колол его. Сначала Дум’вилль подумала, что ее спутник дроу просто решил взять оборотня измором. Движения чудовища стали заметно медленнее.
