Часть вторая. Уничтожение
Глава 1
В последнем электронном письме, полученном Маргарит Клодель из Гааги, содержалась информация о личности еще одной из мертвых девушек. Речь шла об Эвелин Вика: тридцать лет, национальность – полька, родилась в маленьком городке Прушков, расположенном на юго-востоке от Варшавы. Девушка со шрамами на запястьях. Польская полиция, инициировавшая расследование в Польше, сообщила, что в подростковом возрасте девушка проходила курс лечения от тяжелой депрессии, первые симптомы которой проявились одновременно со смертью ее матери. Эвелин проживала в Кракове с отцом и младшими сестрами-близнецами и работала администратором на электростанции. Это была красивая девушка, скромная, одинокая и печальная. В последнее время она пережила ряд тревожно-депрессивных кризисов, кульминацией которых стала произошедшая несколько месяцев тому назад неудачная попытка самоубийства. Одна из сестер обнаружила ее без сознания в ванне их дома до того, как Эвелин успела истечь кровью. Эвелин ушла из дома, сказав, что хочет начать жить отдельно в поселке недалеко от Кракова, но так и не взяла ключи от своего нового дома.
Как и все остальные девушки, за исключением ирландки, Эвелин Вика не появлялась в социальных сетях, а в списке последних звонков с ее мобильного телефона, предоставленном польской полиции телефонной компанией, не обнаружили ни одного звонка на телефоны других девушек.
Агент Европола внесла новые данные в свою сравнительную таблицу в Word. Неопознанной оставалась только девушка с порезами на спине, в профиле которой она написала «жертва издевательств».
Еще раз посмотрев на таблицу, высветившуюся на экране ноутбука, Маргарит взяла одну из фотографий, сделанных Клаусом Бауманом с вертолета. Это был снимок пяти расположенных в идеальном порядке саркофагов с трупами девушек. Она отметила, что тело неопознанной девушки лежало третьим с краю, то есть занимало центральную позицию. Кроме того, эта девушка казалась старше остальных четырех. Судебные медики сочли, что ей должно быть от двадцати восьми до тридцати лет.
Маргарит подумала, что, возможно, это обстоятельство, а именно позиция каждого саркофага и лежавшего на нем тела, не имеет никакого значения. Однако в сценографии, где каждая деталь была так тщательно продумана, включая расстояние от одной могилы до другой, порядок, в котором лежали тела, мог оказаться далеко не случайным, а имеющим свое специфическое обоснование.
Пока эти мысли вертелись у нее в голове, агент Европола продолжала просматривать снимки, сделанные с воздуха, и внезапно заметила то, что до сих пор ускользало от ее внимания. Всего-навсего одна маленькая эстетическая деталь, нарушавшая равновесие художественного ансамбля, созданного авторами этого преступления, немного резавшая глаз и вносившая в него визуальный дисбаланс, если так можно выразиться.
Если рассматривать фотографии, сделанные с воздуха, как единую художественную композицию, включающую каменную башню, площадку с саркофагами и большой, наполненный водой пруд, становилось ясно, что центральная ось пяти саркофагов визуально смещена вправо относительно центральной оси фасада монумента Битвы народов, отмеченной гигантской каменной фигурой средневекового рыцаря.
Эту деталь Маргарит захотелось обсудить с Клаусом Бауманом во время посещения места преступления, которое ей до сих пор приходилось откладывать. Но прежде она должна была нарисовать в своем ноутбуке одну простую картинку.
Глава 2
Память определяет нашу сущность, а может быть, сущность нашего безумия. Граница слишком размыта. Мы все становимся слабоумными, сталкиваясь с кошмарами, живущими в наших воспоминаниях. Как Богомол, когда она вспоминает нацистскую манию своего отца и шизофрению матери; как Туманность с ее неизбывной печалью; как Ведьмина Голова – заложница детского страха перед страшной сказкой о родовом проклятии; как Балерина, для которой потеря ребенка, предательство мужа и его трагическая гибель стали прыжком в пропасть без парашюта; как Яблоко П, отравляющая свое сознание наркотиками, чтобы забыть о крушении своей американской мечты; как я сама с моим неотступным страхом перед извращенной жестокостью человека-монстра, покрывшего мою спину бесчисленными ранами, чтобы я никогда не смогла забыть, что моя жизнь принадлежит ему.
В нашем сознании есть темная область, где радость растворяется в едкой кислоте страдания, превращая в химеру любой проблеск надежды. А значит, настоящее это всего лишь дорога в никуда, сон, в котором никогда не забрезжит иллюзорный свет будущего. Разве что редкая вспышка, едва заметный свет падающей звезды мелькнет в пелене страха.
Наше безумие хранит нашу тайну.
Пора начинать.
Черная Луна: Привет!
Проходят минуты, но никто не отвечает. Я начинаю понимать, что с чатом происходит что-то странное. Активирую иконку конфигурации. Сработала система безопасности, заблокировавшая ключи всех остальных участников. Я боюсь, как бы они не подумали, что в эту ночь я не пришла на встречу, но у меня нет никакой возможности объяснить им, что произошел какой-то непредвиденный сбой в работе программы шифрования наших IP-адресов в глубокой сети. Принимаю решение немедленно выйти из чата. У меня предчувствие, что кто-то пытается проникнуть в наш чат. Это демоны из виртуального ада.
Глава 3
Она могла бы показать Бруно закладку, которую нашла в книге Лесси, при первой же встрече этим утром после того, как закончится посвящение в студенты для приехавших по программе «Эразмус». Но той ночью Сусанна почти не спала и предпочла бы отложить встречу до тех пор, когда будет выглядеть и чувствовать себя лучше.
Позже, когда Бруно заехал за ней в университет, чтобы они могли вместе сходить поесть, Сусанна извинилась и сказала, что вечером должна будет пойти на предварительное занятие своего курса. Она собиралась сходить в библиотеку, чтобы разделаться с длинным литературным текстом, предложенным ей для быстрого перевода, который должен был продемонстрировать ее уровень владения немецким языком. Поэтому она решила ограничиться салатом и сэндвичем в студенческой столовой.
Бруно ответил, чтобы она не беспокоилась и что, если она хочет, они могут встретиться попозже. Он попросил ее не ходить в одиночку, и Сусанна невольно вспомнила слова, которые он сказал, когда на рассвете провожал ее в общежитие после их первого совместного ужина: «Никто больше никому не доверяет». Он оказался прав. Атмосфера уныния и недоверия между студентами, заполнившая притихшие коридоры и вестибюль университета, казалась почти осязаемой.
Стоя в очереди в университетскую столовую, Сусанна не подозревала, что Бруно Вайс наблюдал за ней с того места, где располагались информационные доски для студентов. Одновременно с этим он читал афишу концерта, который этим вечером должен был состояться в Спиннерай. Имя Бруно Вайса значилось в строке «лидер и ударник группы „Вюрмер Банд“».
