Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
– А что было такого особенного в этом путешествии?
– То нам, господин, неведомо. Фролка-то все больше секретами и загадками любил говорить, – развел руками медвежий вожак и его сын закивал.
Федор вытащил из кошеля на поясе две медные монеты и положил перед мальчиком с вожаком:
– Спасибо за помощь. Если вспомните еще что, то знаете, где меня разыскать.
В сером тумане, окружавшем убийство Капищева, наконец показалось окошечко надежды. Теперь ему не помешает второй раз встретиться с Толоконниковым. Управляющий явно был замешан во что-то. И во-вторых, какое отношение ко всему этому имела псковская дорога?
В этот момент к столу подошел толстый мужчина с губастым лицом и маленькими хитренькими глазками и учтиво поздоровался.
– Спасибо за помощь, Федор Кузьмич, поспособствовали, и дяде вашему спасибо! Век не забуду! – произнес он с чувством.
Басенков мужчину видел впервые, по одежде признал в нем богатого купца и поздоровался, в свою очередь. Лишних вопросов задавать не стал, а только произнес что-то вроде, что всегда готов помочь уважаемому человеку. Когда тот отошел, сурово уставился на Василия:
– Давай объясняй, что вы в очередной раз с Артемием за моей спиной провернули?
Дядя с совершенно праведной физиономией заявил:
– Это купец Масленников, в первую гильдию скоро войдет, деньжищ немерено, да и попросил всего ничего – одну челобитную выправить, чтобы мед и воск поставлять царскому двору. Цену предлагал хорошую, мы только с Артемием подсуетились, чтобы подьячий Петрушка Малый письмецо Масленникова выделил, вот и все. Это я все для тебя старался.
– Объясни!
– У Масленникова дочка на выданье, краса-девица, сам мне рассказывал, а приданое – даже боярам с князьями незазорно… – начал вдохновенно Василий.
– Опять ты за свое! Даже и не мечтай! – возмутился Федор, и дядя обиженно притих.
* * *
Сотников обещание выполнил. Через два дня на Касин мобильник пришло сообщение с местом и временем встречи. Архивариуса звали Наталья Ильинична Зимина. Среднего роста полноватая женщина располагала к себе лучистой улыбкой, сиянием серых глаз и ямочками на щеках. Но, несмотря на свой вид провинциальной учительницы, вопросы она задавала точные, отличалась въедливостью, настоящим профессионализмом.
Договорились быстро, гонорар Наталью Ильиничну устроил, конфиденциальность она гарантировала. Проблем с пропуском, как и с доступом к архивным материалам, не возникло, в распоряжении Зиминой оказалось достаточно рычагов. Поэтому уже через пару дней Кася сидела напротив Натальи Ильиничны с тремя объемистыми коробками с запрошенными материалами.
Девушка с удовольствием окунулась в работу. Даже подумала, что ей этого не хватало. Бодлер по-своему оказался прав. Лучшим лекарством от несвоевременных мыслей было дело. Тем более что она так любила архивы с их особым запахом прошедшего, канувшего в Лету. Наверное, так, густо и тяжело, пахло само время.
Кася работала не покладая рук. Она обладала редким и очень важным качеством: умела сосредотачиваться на том, что делала в данный момент. То есть не просто заниматься чем-нибудь, а полностью концентрироваться вот на этом и ни на чем больше. Словно отключала часть мозга, которая отвечала за все остальные мысли и чувства. Она тщательно перелопачивала материалы, переворачивала ветхие страницы, один за другим просматривала запыленные тома, внимательно проглядывала файлы. И проделывала это необычайно быстро. Кася умела быть эффективной, тем более когда от этой эффективности зависело многое. Она должна была разобраться во всем гораздо быстрее того другого, неизвестного, о котором предупредила ее Сессилия.
Просмотрела внимательно историю семьи Шацких. Теперь она знала, кто был убийцей, и была почти уверена, что вычислила того, кому было передано зеркало. Если ее анализ оказался правильным, если все детали не обманывали, то она уже начинала представлять себе, что произошло, когда и почему. Остальное, как говорится, было делом техники.
Генеалогические розыски заняли еще два дня. Благо, Наталья Ильинична оказалась на редкость эффективной помощницей, работала не на страх, а на совесть. Даже пожертвовала собственными выходными.
Постепенно Кася вышла на единственного человека, в семье которого могло находиться зеркало. На ее счастье, потомков оказалось не так уж много, и если предположить, что зеркало тщательно сохранялось и передавалось из поколения в поколение, то в самом начале двадцатого века оно должно было оказаться в семье адвоката Николая Степановича Патрушева.
Проблема была в том, что адвокат Патрушев Николай Степанович покинул Москву в лихом восемнадцатом году. Семья с войсками Врангеля оказалась зажатой в Крыму, с остатками армии перебралась в Стамбул. Долго в Турции не задержались, переехали сначала в Прагу, а потом и в более гостеприимную Францию. Сначала жили на Лазурном Берегу рядом с Ниццей в доме студенческого друга Николая Степановича Ивана Долинина, потом адвокат нашел работу.
Николай Степанович в совершенстве знал несколько иностранных языков. Французский выучил еще лет в девять, английский пошел еще быстрее, а там дело дошло до итальянского, немецкого и испанского. То есть месье Патрушев был самым настоящим полиглотом. Это ему помогло достаточно быстро устроиться на работу в одну торговую компанию. Офис компании располагался в Марселе, и вскоре вся семья переехала в небольшой уютный домик с видом на море, рядом со Старым портом. О России Николай Степанович вспоминал редко, ностальгии особой не проявлял, да и некогда было. Семья быстро пополнялась, и вскоре Патрушевых стало семь человек.
Кася могла себе представить мытарства молодой семьи с грудным ребенком, которой пришлось пробираться в лихой восемнадцатый год на юг, оттуда на корабле в Турцию. Вряд ли они смогли захватить с собой много вещей. Да и вначале уезжать навсегда не собирались. Белая армия должна была победить и вернуть на трон царя-батюшку, и большевики должны были забыться как дурной сон. Значит, в квартире адвоката на Пятницкой улице должен, просто обязан был существовать тайник.
Дом по-прежнему оставался жилым, это уже была удача. Если бы его отдали под какое-нибудь учреждение, то все бы давно было переделано, перестроено, стены разрушены, а значит, и тайник найден.
Навести справки оказалось достаточно просто. Помогло полезное знакомство Натальи Ильиничны в многопрофильном центре, подкрепленное парой разговоров с болтливыми соседями. Квартиру Николая Степановича Патрушева сначала превратили в коммуналку, а в 70-е годы в ней поселился ученый-ядерщик профессор Синицын. Профессор умер в девяностые годы, но семья его квартиру сохранила. Сейчас в ней проживала вдова профессора Аделаида Петровна с чадами и домочадцами. Правда, в данное время из домочадцев осталась только внучка – Алена, дочь Аделаиды Петровны, с мужем и двумя младшими сыновьями находилась в Якутске, оба работали геологами и в Москве не появлялись годами. Итак, оставались мелочи: каким-нибудь способом получить квартиру в собственное распоряжение и осмотреть каждый квадратный сантиметр.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
