— Тонет муха в сладости В банке на окне. И нету в этом радости Ни мухе и ни мне! — Прикольно… Сам сочинял?
— Нет, это поэт Григорьев…
— А, ясно, — Настя никак не могла понять, что изменилось. — Ты нормально себя чувствуешь, эй?
— А Настя сегодня была голая! — стесняясь, сообщил Алешенька. — Она спросила, хочу я посмотреть на нее голую?
— Чего-чего?
— Она разделась и сказала, что я тоже могу раздеться! Что я взрослый, я мужчина!
— Ты разделся?
— Да! И я разделся, мне было холодно, но интересно! Мы с ней лежали и разговаривали, и…
Тут Алешенька сморщился и зарыдал. И потом уже только отталкивал Настю Вторую, которая и сама была растеряна и не понимала, что делать, но пыталась хотя бы Алешеньку успокоить. Но успокаивать нужно было и саму Настю.
— Я ее убью! Убью! — хрипела она, пытаясь как-то дружески хлопать по плечу Алешеньку. — Я убью ее!
— Не убивай ее! — просил, рыдая, Алешенька. — Я ее люблю!
— Настя! — Настя Вторая ворвалась на кухню, что-то уронила. — Можно тебя на минуточку?
— Только не убивай ее! — орал Алешенька.
Испуганная Лилия Степановна застыла с черпаком в руке и просто смотрела, как Настя Первая неторопливо допивает, встает, улыбается, выходит.
— Куда вы? — пискнула Лилия Степановна. — Сейчас будет ужин готов!
— Я скоро! — пообещала Настя Первая.
— Ага, скоро! — Настя Вторая легонько толкнула подружку. — Сейчас только поговорим! На лестнице!
Алешенька прикрыл ладонями рот, Лилия Степановна выплыла вместе с черпаком. Остались в коридоре, наблюдая, как входная дверь за девушками закрылась.
Потом в дверь глухо ударило, и Алешенька уткнулся в мамино плечо.
Оля надела самое лучшее, собрала волосы в благородный пучок, накрасилась, как фея. Увидеться с Игорем! Увидеться с Игорем! И никто никуда не будет убегать! И она сможет рассмотреть его в подробностях! Она уже успела забыть и соскучиться. И фотографии уже мало, нужны новые картинки, запахи нужны, новая порция Игоря требуется позарез!
Пришел Вадим. Запахи Вадима как раз раздражали. И картинка тоже. Надо же, когда выходила замуж, был просто неприятен. И прошло-то всего ничего…
— Оля! У меня есть парочка предложений!
— Хочешь переехать в деревню? В родовое гнездо твоей бабушки?
— Я хочу, чтобы ты снялась в моей рекламе!
— О! — Оля уважительно присвистнула. — Неужели ты, наконец, победил эти свои!..
— Обстоятельства? — Вадим протянул Оле сапожки. — Нет, но я на пути.
— Вадим, блин, ну на фига сапоги? Я буду в ресторане в сапогах сидеть?
— А что тебе подать?
— Туфли подай!
Потом они ждали в машине, Оля вздыхала, смотрелась в зеркало. Соседи не шли.
— Что у них там происходит? Мы тут ждем! А они там неизвестно чем занимаются? Позвони!
Вадим послушно набрал номер, на экране высветилось «Таня». Надо же — без приписки «работа», «соседка», «уродливая соседка», «страшно уродливая соседка». Олю это огорчило.
— Да?
— Таня? Это Вадим. Вы идете? Мы уже в машине.
— Мы? — замешательство. — Да, сейчас! Извини, пожалуйста, тут Игорь не очень хочет…