Идея нового похода
Несмотря на взрывы народного энтузиазма (или, если угодно, фанатизма), крестоносное движение выдыхалось. Папа Иннокентий III еще в 1213 г. возобновил призывы к походу. В 1215 г. IV Латеранский собор (XII Вселенский по католическому счету) подтвердил это решение. Начало похода было назначено на июнь 1217 г. Крест приняли император Фридрих II, король Англии Иоанн Безземельный, король Венгрии Андрей (Андраш) II и ряд других знатных сеньоров. Однако к началу похода Иоанн Безземельный умер (как и вдохновитель похода Папа Иннокентий). Фридрих же уклонился от участия, занятый своими владениями в Германии и Сицилии. В августе Андрей двинулся в поход. В сентябре в Акре собрались отряды крестоносцев из Европы, в частности из Германии и Голландии, с Кипра во главе с королем Гуго I Лузиньяном, а также местные бароны из латинской Сирии, возглавляемые Иоанном Бриеннским (в научной литературе он также именуется Жан де Бриенн). Всего, по данным хронистов, скорее всего завышенным, собралось около 20 тыс. рыцарей и около 200 тыс. пехоты.
Уже в Акре начались споры о том, куда наносить удар. На IV Латеранском соборе (такое название дано потому, что отцы Католической церкви заседали в Латеранском дворце в Риме) приняли решение идти в Египет, туда, куда так и не дошли участники Четвертого крестового похода. Прибывшие из Европы считали, что главная цель — Иерусалим. Местные франки говорили о Египте. Почти весь 1217 г. прошел в безуспешных походах по Сирии, пока Андрей Венгерский вообще не разочаровался во всем этом мероприятии. В январе 1218 г. он отбыл на родину, несмотря на угрозу отлучения от Церкви. Наконец крестоносцы двинулись на Египет под руководством Иоанна Бриеннского, не пользовавшегося, впрочем, большим авторитетом в их среде. 27 мая 1218 г. они приплыли к устью Нила и начали осаду города-крепости Дамиетты, стоящего на одном из рукавов дельты Нила. Дамиетта была окружена тройным кольцом стен и защищена мощной башней, которая также запирала осаждающим выход к морю. 24 августа башня была взята; по утверждениям хронистов, это известие так потрясло султана Малик ал-Адиля, что он умер. Его сын и наследник Малик ал-Камиль сделал неслыханное по щедрости предложение крестоносцам. Он соглашался восстановить Иерусалимское королевство в границах 1187 г., кроме нескольких крепостей, вернуть Животворящий Крест и освободить всех христианских пленников.
Некоторые летописцы приписывают это неожиданное предложение влиянию знаменитого святого Франциска Ассизского, бывшего при войске крестоносцев.
Святой Франциск в Египте
Основатель Ордена меньших братьев, «скоморох Божий», как его называли, считал, что христианство надо распространять мирной проповедью, а не военными действиями. И если султан обратится к Христу, то вопрос о том, кто должен владеть Иерусалимом, не будет иметь уже никакого значения. По словам современника (но не очевидца), хрониста и проповедника крестовых походов Жака де Витри (он же Иаков Витрийский), «когда армия христиан подошла к Дамиетте в Египте, брат Франциск, вооружившись щитом веры, бесстрашно направился к султану. На пути сарацины схватили его, и он сказал: „Я христианин, отведите меня к вашему господину“. Когда его к нему привели, то этот дикий зверь, султан, увидев его, проникся милостью к Божьему человеку и очень внимательно выслушал его проповеди, которые тот читал о Христе ему и его людям в течение нескольких дней. Но затем, испугавшись, что кто-либо из его армии под влиянием этих слов обратится к Христу и перейдет на сторону христиан, он велел его бережно, со всеми предосторожностями отвести обратно в наш лагерь, сказав на прощание: „Молись за меня, чтобы Господь открыл мне наиболее угодные Ему закон и веру“». По словам другого хрониста, жившего много позднее, в XIV в., францисканца Жана Элемозина, св. Франциск отказался от даров и сокровищ, которые хотел дать ему султан и «предложил войти в огонь вместе с сарацинским священником и таким образом неопровержимо доказать истинность веры Христовой. Но султан возразил: „Брат, не верю я, что кто-либо из сарацинских священников пожелает вступить в огонь за веру свою“». Позднее даже сложилась легенда, что султан в конце жизни перешел в христианство.
