Книга Обвиняются в шпионаже - Владимир Томаровский

Тогда она стала постепенно признаваться в том, что сама была членом американской компартии, вместе с ней в Японию вернулся член американской компартии Мияги.

Учитывая, что показания Томо могли привести к обнаружению важных преступников, пристав продолжал допрос, ловко используя ее душевное состояние. Наконец он добился важного признания: "Я не являюсь шпионом, Мияги является шпионом".

Затем пристав Танаки пришел к правильному выводу о том, что Китабаяси Томо является шпионкой, а Мияги является ее руководящей инстанцией, и немедленно доложил об этом своему начальству.

Получив распоряжение, рано утром 10 октября, имея в своем подчинении сотрудников, пристав Танаки арестовал Мияги и произвел тщательный обыск в районе Адзабу, Рюцо миаци № 28 на квартире Окаи. Там были обнаружены важные документы, подтверждавшие шпионскую деятельность Мияги и Окаи, а именно: часть документа на японском и английском языках с подробными цифровыми данными о состоянии тяжелой промышленности нашей страны, а также напечатанная на пишущей машинке статья, озаглавленная "Советско-германская война и внутриполитическое положение". В дальнейшем эти документы явились серьезным материалом по делу Мияги. Этот арест и обыски имели весьма важное значение" (полностью текст документа приводится в конце книги. — Авт.).

Таким образом, мы видим, что разведывательная группа "Рамзай" была раскрыта в результате действий японской полиции, которые вовсе не были рассчитаны на достижение именно этой цели. В свете эскалации напряженности в американо-японских отношениях задачей первостепенной важности для японской полиции был поиск потенциальных американских шпионов. Полицейские выслеживали в первую очередь членов Компартии США — японцев по национальности, тех, кто возвратился из Америки на родину. Это расследование вывело контрразведку на Китабаяси, а она указала на Мияги. Ниточка и потянулась…

После того как материал о наградных листах на японских полицейских, отличившихся в раскрытии группы Зорге, был озвучен, оказалось, что сообщенные факты стали сюрпризом для японских участников симпозиума профессора Хисая Сираи и исследователя Томия Ватабэ. Особенно в свете той полемики, которая до сих пор ведется в Японии по поводу роли одного из бывших руководителей послевоенной КПЯ Рицу Ито в раскрытии группы Зорге. Здесь в свое время постарались японские полицейские. Именно они в своих письменных отчетах указали, что впервые услышали фамилию Китабаяси от Рицу Ито. До самой смерти этот человек должен был оправдываться в своей невиновности. Томия Ватабэ занял в этой истории сторону Рицу Ито и долгое время пытается установить подлинные причины провала.

У Томия Ватабэ вызвало озабоченность указанное в представленных мною материалах имя помощника начальника 1-го отдела Управления полиции Такэтора Томохиро. На самом деле, считает Томия Ватабэ, речь должна идти о Такэтора Ито, в то время помощнике инспектора 1-го отдела Особой полиции. Именно он вел в 1940 году допросы арестованного члена КПЯ, своего однофамильца Рицу Ито, и именно ему приписывают авторство версии о Рицу Ито как предателе, сдавшем полиции группу Зорге.

Вернувшись в Японию Томия Ватабэ сверил обратный перевод на японский язык наградных листов с доступными ему полицейскими публикациями (списком чинов Полицейского управления, индексным списком арестованных, десятидневками арестованных). "В результате я понял, — написал он в письме, — что Томофудзи Кэн был Рицу Ито, Такэтора Томохиро — Такэтора Ито из Особой полиции, Нобору Танака — Нобору Такаги.

До сих пор в истории КПЯ и в литературе по делу Зорге мы рассматривали эти аресты только как репрессии в отношении движения за воссоздание КПЯ, а раскрытие дела Зорге выглядело как последующее событие, вызванное показаниями Р. Ито…

Далее Ватабэ цитирует отрывок из книги Хатиро Ямамура "Советский Союз знал все". Там говорилось: "Начальник одного из отделов Особой полиции во время дела Зорге Кинудзиро Накамура утверждал: "Был снят второй этаж дома напротив "Эр Уэй есай гакуин" (школы портних европейского платья). Там были секретно размещены несколько полицейских наружного наблюдения, которые, сменяя друг друга, днем и ночью вели наблюдение и сопровождение ее (Томо Китабаяси), когда она выходила из здания".

Ватабэ так комментирует вышеприведенный отрывок: "Это было еще до того, как в декабре 1939 году Томо Китабаяси переехала в префектуру Вакаяма. Что касается показаний Рицу Ито в отношении Томо Китабаяси, то они были даны в июле 1940 года. Таким образом, свидетельство Накамура не соответствует версии того, что раскрытие дела Зорге началось с показаний Рицу Ито. Оно свидетельствует о том, что вне зависимости от показаний Рицу Ито наблюдение Особой полиции за Томо Китабаяси началось значительно раньше показаний Р. Ито".

Доводы японского коллеги, наверное, можно принять во внимание. Ну а какой из всего этого следует вывод для нас? Думается, что в данном случае вполне можно согласиться с Алленом Даллесом, который писал:

"Раскрытие этой организации (разведгруппы Зорге. — Авт.) было целиком результатом промаха, причем такого, которого невозможно было избежать, как бы тщательно ни были проработаны все элементы. Спасти могла разве что одна мера предосторожности, которой Советы зачастую пренебрегают: не использовать в разведывательных целях человека, который когда-то был известен как член коммунистической партии".