8 февраля 1938 года в Мюнхене произошло серьезное обсуждение дел Фонда «Экстернштайн», на котором правительство Липпе было представлено крайсляйтером Веддервилле и правительственным директором Опперманом. Группенфюрер СС Освальд Пауль не смог принять участие в совещании, а потому послал на него своего заместителя. В итоге о данной встрече сохранились упоминания в двух источниках, которые соответственно представляли точку зрения липпского правительства и СС. Именно на этой встрече стало очевидно, что между местными властями и «охранными отрядами» назревал конфликт, хотя на тот момент чиновники Липпе еще пытались следовать в русле решений рейхсфюрера СС. По крайней мере за несколько недель до этого липпское правительство было весьма озабочено тем, что искало подходящий земельной участок, на котором можно было бы возвести комплекс зданий, в которых бы расположились ведомства «Аненэрбэ». Но именно в этот момент партийное руководство Детмольда решило, что в городе подобных участков не было, а потому «Наследие предков» должно было перебраться в один из небольших соседних городков. Именно на февральском совещании должно было быть обсуждено данное предложение, но документы указывают, что представители СС фактически не проявили к нему никакого интереса. По крайней мере 7 февраля 1938 года с их стороны не последовало никакой жесткой реакции. Лишь несколько месяцев спустя в Детмольд было направлено письмо, в котором руководство СС заявляло, что «не заинтересовано в перенесении площадки» в один из соседних городов.
Совещание, произошедшее в Мюнхене, представляет интерес хотя бы с той точки зрения, что именно 8 февраля 1938 года местные партийные и государственные чиновники впервые открыто подвергли критике стиль руководства в правлении Фонда «Экстернштайн», точнее гегемонию в нем Генриха Гиммлера. В частности, говорилось, что правление Фонда не собиралось в полном составе почти три года, а все решения принимались единолично рейхсфюрером СС. На это представители «Наследия предков» отвечали, что большинство вопросов решалось в рабочем порядке, то есть Гиммлер урегулировал их в частных беседах с отдельными членами правления, а потому не могло быть и речи о том, будто бы кого-то из членов правления намеревались лишить полномочий. Несмотря на то что Освальд Пауль не присутствовал на встрече, он сообщал в своем письме Гиммлеру следующее: «У меня складывается впечатление, что в делах работы Фонда мы рискуем столкнуться с усиливающимся сопротивлением липпского правительства. Очевидно, что нельзя давать спуску „некоронованному властителю“ доктору Опперману. Досадной является позиция имперского наместника и гауляйтера Майера. Мне кажется сомнительным, что в будущем конфликт урегулируется сам собой, если к этому не предпринять решительных действий. Противодействие деятельности Фонда „Экстернштайн“ надо оценивать как противодействие работе „Наследия предков“, которое предпринимается со стороны профессора Тойдта. Для переноса этих двух предприятий в городок Липперн[9] никак не подходит. Ситуация может быть урегулирована только после серьезной беседы, которую Вам надлежит провести с гауляйтером Майером».
Для участия в данных переговорах Гиммлер привлек Вальтера Вюста, Вольфрама Зиверса и Освальда Пауля. Прозвучавшие на совещании формулировки наглядно показали, чтобы между СС и местными властями Детмольда назревал конфликт. На это намекало очень многое и ранее, например, возникновение «детмольдского направления в древней истории», однако совещание, посвященное проблемам Фонда «Экстернштайн», переполнило чашу терпения рейхсфюрера СС. Критика в его адрес и в адрес «Аненэрбэ» не могла остаться безнаказанной. Неделю спустя после того как прошло совещание в Мюнхене, Гиммлер окончательно решил — Вильгельм Тойдт должен был быть исключен из состава «Наследия предков». Теперь оставалось найти удобный повод, чтобы эта опала не выглядела внезапной и надуманной. Чтобы это не было «сюрпризом» для местных властей, Освальду Полю было поручено обсудить все детали с гауляйтером Вестфалии Майером. Однако 20 февраля Гиммлер решил лично побеседовать с этим партийным руководителем.
До нас дошло два описания этой встречи. Причем они настолько сильно отличаются друг от друга, что поначалу можно было бы предположить, что речь в документах шла о совершенно двух разных встречах. В протоколе, который вел крайсляйтер Веддервилле, утверждалось, что на встрече в первую очередь речь велась о запланированном в Детмольде строительстве, а также о делах Фонда «Экстернштайн». В части разговора, касающейся предстоящего строительства, шла дискуссия о том, в какой мере рейхсфюрер СС должен был участвовать деньгами в возведении зданий, которые по большей части в будущем должны были перейти в распоряжение «Наследия предков». Если верить протоколу, то относительно Фонда «Экстернштайн» разбирались только финансовые проблемы, при этом в документе не было ни разу упомянуто имя Вильгельма Тойдта.
Совершенно иначе картина выглядит в письме, которое Гиммлер после этого совещания написало Освальду Полю. Гиммлер охарактеризовал встречу с Майером и Веддервилле как «очень длинные, но успешные переговоры» (согласно протоколу крайсляйтера они длились не более часа!). В этом письме Гиммлер изображал ситуацию, в которой он смог навязать местным партийным чиновникам свое мнение. В их адрес не поступило никаких обвинений: «Они не только не намерены чинить нам каких-то препятствий, но, напротив, стремятся быть лояльными и хотят с нами работать». По словам Гиммлера, именно эта встреча поставила точку в карьере Вильгельма Тойдта: «В вопросе с Тойдтом они заняли предельно ясную позицию — они против него. Я не думаю, что Тойдт сможет получить от них поддержку после нашего энергичного вмешательства в ситуацию».
Впрочем, если посмотреть на события, которые происходили на протяжении последующих нескольких недель, то более достоверной может показаться именно протокол, сделанный крайсляйтером, так как в действительности оказалось, что множество проблем были далеки от своего разрешения.
Собственно, «энергичное вмешательство», о котором в своем письме говорил Гиммлер, произошло фактически сразу же после окончания переговоров в Детмольде. 25 февраля 1938 года Вильгельм Тойдт был освобожден от всех занимаемых постов в «Наследии предков». В вину ему было поставлено нарушение дисциплины. В частности, критика, которую в «последнее время» позволял себе Тойдт в адрес Гиммлера и «Аненэрбэ». Повод для его изгнания был найден самый что ни на есть удобный. В конце 1937 года Вильгельм Тойдт посещал голландскую организацию «Фадерен Эрфддель» (с голландского дословный перевод «Наследие предков»), с которой активно сотрудничало «Аненэрбэ».
После визита гестапо изъяло несколько писем Тойдта, которые были адресованы голландцам. В них Тойдт позволял себе в нелицеприятной форме критиковать работу своего начальства и «Аненэрбэ» в целом. Поскольку данные письма могли помешать сотрудничеству немцев и голландцев, то это стало достаточным поводом для «изгнания» Вильгельма Тойдта.
Вместе с Тойдтом из «Аненэрбэ» были также уволены Вильгельм Кинкелин, входивший в состав Президиума «Наследия предков» (он считался человеком Рихарда Вальтера Дарре) и экскурсовод Фриц Фрике. Судя по всему, в СС полагали, что Франц Фрике слишком много знал, а потому сразу же после исключения из «Аненэрбэ» его арестовали и направили в концентрационный лагерь Ораниенбург. Долгое время считавшийся учеником Вильгельма Тойдта Йозеф Плассман тут же предпочел дистанцироваться от своего учителя. Плассман решил, что будет гораздо спокойнее, если он будет выполнять поручения научного руководителя «Аненэрбэ» профессора Вальтера Вюста, в лице которого он нашел нового друга и покровителя. Одновременно с этим Генрих Гиммлер обратился в суд Детмольда с просьбой уведомить его, если «профессор Тойдт будет планировать регистрацию новой организации, по своим целям и задачам напоминающую „Объединение друзей германской праистории“». Как видим, рейхсфюрер СС, несмотря на изгнание Тойдта из «Наследия предков», намеревался и далее контролировать деятельность опального профессора.
