— Ты хочешь сказать, что все это ложь? — спросил виконт.
Фредди протянул ему письмо:
— Погляди на него. Оно не кажется тебе странным?
Виконт забрал письмо и внимательно перечитал еще раз его содержание.
Затем он воскликнул:
— Странно, здесь нет обратного адреса!
— Верно, я тоже обратил на это внимание, — сказал Фредди, — при этом священнослужитель, написавший его, носит самое распространенное имя — в Англии сотни Джонов Браунов, да к тому же еще он просто» куратор «.
— Что это значит? — не понял виконт, — Лишь то, что найти церковного куратора, то есть второго священника из какой-то церкви, гораздо труднее, чем викария или ректора. Нам без особого труда удалось бы отыскать викария в одной из церквей, расположенных в радиусе тридцати-пятидесяти миль отсюда, а вот куратора, да еще с банальным именем Джон Браун, разыскать практически невозможно.
— Я понимаю, что ты хочешь сказать.
— При этом оспа очень удобная болезнь, — продолжал Фредди. — Как утверждает автор этого письма, умершую похоронили очень быстро, чтобы свести к минимуму опасность заразить других людей.
— Но зачем — зачем Джемма это сделала? — воскликнул виконт.
— Потому что любит тебя! — с несчастным видом произнес Фредди.
— Она меня любит? — удивился виконт. — С чего ты взял?
— Она сама сказала мне об этом.
— Зачем? С какой стати вы обсуждали это?
— Если хочешь услышать правду — пожалуйста, — с вызовом ответил Фредди. — Она сказала так после того, как я попросил ее уехать со мной!
Виконт просто онемел от изумления. Затем медленно произнес, подчеркивая каждое слово:
— Так ты просил Джемму, мою жену, убежать с тобой? До сего момента я полагал, что ты мне друг!
— Я не собирался отнимать у тебя ничего, что тебе было бы дорого, — ответил Фредди. — Я люблю Джемму, я-то полюбил ее с первых минут, как увидел. Если хочешь услышать правду, Валайент, мне мучительно больно было смотреть, как она, совершенно забыв о себе, ухаживала за тобой, ловила каждое твое слово, стараясь предупредить каждое желание, а ты едва замечал, что она вообще существует на этом свете.
— Если бы мне сказал это любой другой мужчина, а не ты, я бы дал ему в челюсть! — зло прошипел виконт.
— Ах, брось, дружище! — воскликнул Фредди. — Не нужно разыгрывать передо мной шекспировские страсти! Тоже мне Отелло нашелся! Тебе известно не хуже, чем мне, что до самого исчезновения Джеммы ты едва замечал ее присутствие. Да ты и в грош ее не ставил!
— Допустим, это верно, — с неохотой признал виконт. — Только когда она ушла, я понял, как пусто стало без нее, как мне не хватает ее смеха, какая безрадостная тишина наступила в моем доме.
Внезапно из его груди вырвался сдавленный крик и эхом разнесся по комнате.
— Я скажу тебе одну вещь, Фредди. Если она жива, как ты говоришь, я непременно ее отыщу! Она должна вернуться — должна! Я должен был сразу догадаться, что эта двуличная Ниоба так или иначе, но постарается испортить мою жизнь!
— Это верно, но бог с ней, с Ниобой. Сейчас главное — разыскать Джемму.
— Я найду ее, — твердо заявил виконт. — Я чувствую это печенкой, как говорила моя няня. И когда найду, то прошу тебя, Фредди, впредь не забывать, что она моя жена! И только моя!
— Я готов к этому, — ответил Фредди, — но при одном условии — что ты и сам будешь об этом помнить.
— Черт возьми! Если ты еще скажешь хоть слово, то я… — начал было виконт, но не успел он договорить, как дверь открылась.
— Эмили пришла, милорд, — объявил Хокинс.
Джемма закончила молитву, которую старательно повторяли за ней дети. После этого она села за фисгармонию.
— Дети, кто из вас хочет предложить гимн, который мы споем сегодня?
Деревенские ребятишки — самому маленькому было три года, а самой старшей девять — столпились вокруг нее.
— Мне нравится гимн» Все прекрасно вокруг «, — робко заметила одна из старших девочек.
— Хорошая мысль! — одобрила Джемма. — И вы все его знаете наизусть, верно?
Она взяла первый аккорд, и дети набрали в грудь воздуха, чтобы запеть как можно громче.
Когда Джемма вернулась в места, где когда-то жила с отцом и матерью, местный викарий предложил ей заняться преподаванием в школе, в той, что открылась в деревне пару лет назад, уже после ее отъезда.
Прежняя учительница, бывшая гувернантка, недавно умерла. Дети быстро забыли все, чему она их научила, а другой школы поблизости, куда бы они могли ходить, больше не было.
Добираясь в Лоуэр-Мэйдвелл, Джемма была уверена, что это единственное место, где она найдет помощь и поддержку.
В течение этой поездки, хотя и недолгой, ей пришлось три раза делать пересадку.
Наконец, после ночи, проведенной в дешевой неуютной гостинице, она приехала в деревню и тут же направилась к церкви.
Там она нашла старого викария, дружившего в былые времена с ее родителями. Джемма рассказала ему, как плохо ей жилось у дяди, как жестоко он с ней обращался, и старый священник согласился ей помочь, сказав, что она правильно поступила, убежав от него.
— Но только мне нужно где-нибудь поселиться, — сказала Джемма, — и как-то зарабатывать себе на жизнь. Хотя бы немного.
Викарий предположил, что в коттедже у пожилой женщины, убиравшей когда-то в доме ее родителей, может найтись свободная комната. Тут ему в голову внезапно пришла мысль о школе, и он заявил, что все будут, несомненно, очень рады, если она возьмется учить деревенских детей.
— Знаешь, Джемма, от тех грошей, которые тебе станут платить твои ученики, ты не разбогатеешь, — сказал он, — но я могу немного добавить тебе денег из фонда для бедных, а потом, быть может, появится еще какая-нибудь работа, которую ты сможешь выполнять во второй половине дня.
— Я очень признательна вам за вашу доброту, — ответила Джемма, — и с радостью стану учить детей.
— Не говори ничего, пока их не увидишь! — воскликнул викарий. — Как я уже говорил, они отвратительно ведут себя в воскресной школе, а в церкви во время моей проповеди поднимают такой шум, что мне приходится буквально кричать!
Джемма чуть улыбнулась. Она догадывалась о причине этого. Старый викарий всегда отличался невероятной многословностью, и если взрослые прихожане просто дремали, когда он читал проповедь, то малыши принимались за игры.
Она так обрадовалась, что ей есть где остановиться и чем заняться, что на некоторое время забыла о всех своих огорчениях, и тоска от разлуки с виконтом стала казаться не такой острой.
И все-таки она невыносимо скучала без него, и все ее мысли неизбежно возвращались к нему и к Приорату. Почти каждую минуту она с беспокойством думала о том, что же там происходит.
