— Наши забавы закончились, дорогая. И нужно признать, что мы получили от них огромное удовольствие. Но мне бы хотелось объяснить, почему я не смог овладеть тобой.
— Маркус, объяснять ничего не нужно! — Сэм обняла его.
— Ты ведь знаешь, как сильно я тебя люблю, — сказал он. — Но вся беда в том, что именно любовь и помешала мне трахнуть тебя. Это моя проблема, а ты в этом не виновата. Прости меня, пожалуйста, за то, что я заставил тебя страдать.
— Маркус, все прекрасно! Не переживай. Мне было хорошо с тобой. — Сэм едва не заплакала, понимая, что заканчивается важный этап ее жизни.
— Однако ты взглянула на меня с откровенной ненавистью, когда появился Тобиас, — возразил Маркус.
— Да, это я во всем виноват. Но мне хотелось, чтобы ты была счастлива, поэтому я и привел сюда Тобиаса. Других мотивов у меня не было, поверь!
Сэм стало стыдно. Она поняла, что он не лукавит. Маркус действительно желал ей только добра, а она порой давала волю своему воображению. Сэм стиснула Маркуса в объятиях и сказала:
— Мы прекрасно провели лето. Оно надолго нам запомнится!
— Да, верно. Но тебя ждет Тобиас. Мне лучше уйти. Не хочу вам мешать.
Сэм обернулась: Тобиас терпеливо ждал ее, сидя на сене. Харриет исчезла.
— Спасибо за все, Маркус! — Сэм чмокнула Маркуса в щеку.
Он ушел, оставив в ее душе ощущение и печали, и радости. Что ж, когда закрывается одна дверь, открывается другая, подумалось ей.
Пенис Тобиаса окреп. Она подошла к нему, плотоядно ухмыляясь и представляя, что сейчас устроит: ведь за минувшее лето она так много узнала! Мистер Маклауд оказался талантливым педагогом.
Глава 12
Тоби приподнялся, упершись локтями в настил, и выразительно взглянул на свой пенис.
— Я так долго ждала этого момента! — сказала Сэм.
Внизу хлопнула дверь — Маркус вышел из амбара. Но дверь хлопнула во второй раз, еще громче. Стук продолжался, у нее заложило уши. Мысли путались. Тобиас что-то говорил ей, но его голос заглушал громкий стук. Сэм зажала уши ладонями и зажмурилась, скорее бы прекратился назойливый грохот!
Когда она открыла глаза, то увидела голую синюю стену. За окнами сгущались сумерки: еще один вечер она провела предаваясь пустым фантазиям. Стук в дверь повторился, на сей раз — в реальности. Сэм вскочила и случайно задела ногой банку с краской.
— Проклятие! Придется мыть пол! Иду, иду! — крикнула она.
Перепачканными краской руками Сэм с трудом справилась с замком и, толкнув локтем дверь, распахнула ее настежь.
На лестничной площадке стоял Тобиас. Он улыбался, сжимая в руках букет цветов.
— Привет, Сэм!
Она захлопнула дверь у него перед носом и привалилась к ней спиной.
— Сэм, что случилось? — послышался голос Тобиаса. — Открой дверь и впусти меня!
Ноги Сэм приросли к полу, она не могла сдвинуться с места. Ей не верилось, что это не сон и что Тобиас явился к ней наяву. Она боялась снова впустить его в свою жизнь, почувствовать прежнюю боль. Ей не нужны были его объяснения, она им не верила. Сэм много раз представляла, какой будет их встреча. Она хотела быть спокойной, продемонстрировать ему, что ей живется неплохо и одной. Но вместо этого она впала в безумные фантазии, растрачивала жизнь на красивые сны, пытаясь спрятаться в них от кошмарной реальности. Все валилось у нее из рук. Даже нормально покрасить стену ей было не под силу, она обязательно что-то портила.
— Сэм, на меня глазеют соседи. Они встревоженны. Впусти меня наконец! — крикнул через дверь Тобиас.
Сэм впустила его в прихожую, все еще не вполне владея собой.
Он вошел, красный от смущения.
— Привет! — Дрожащей рукой он протянул ей букет.
— Как ты посмел! — срывающимся голосом крикнула Сэм и, схватив цветы, стала хлестать ими его по груди.
Тобиас перехватил ее руку и сжал запястье, выжидая, пока ее гнев остынет. Она разрыдалась, он привлек ее к себе и погладил по спине.
Они прошли в гостиную. Он усадил ее на диван и сказал, оглядевшись:
— Пожалуй, я начну наводить здесь порядок. А ты отдохни и успокойся.
— Прекрати! — крикнула она и принялась нервно раскачиваться на диване.
Тобиас невозмутимо взял тряпку и, наклонившись, стал собирать краску, растекшуюся по полу. Сэм молча смотрела, как он портит костюм и втирает краску в паркет. Тобиас закончил, выпрямился и сказал:
— Я приготовлю для тебя ванну.
Сэм поджала к подбородку колени и обхватила их руками. Она злилась только на себя за то, что утратила самообладание, за свою неловкость, но больше всего за то, что с любовью наблюдала, как он собирал краску с пола, не заботясь о своей одежде. Сэм судорожно вздохнула и поплелась за Тобиасом в ванную.
Он склонился над кранами, она присела на стульчак и пронзительно закричала:
— Где тебя черти носили? — Она вздрогнула от звука собственного голоса и уже тише добавила: — Мог бы и позвонить!
— Я все объясню, — заверил ее Тобиас.
— Безусловно, у тебя на все найдется объяснение! — вспылила Сэм, не в силах сдерживать закипающую ярость.
— Мне не следовало улетать в Японию, — чуть слышно промолвил Тобиас. — Это путешествие — величайшая ошибка в моей жизни.
— А вторая твоя ошибка — возвращение ко мне, — язвительно заметила Сэм.
— Ты ведь так не думаешь на самом деле, — с горечью сказал Тобиас. — Знаешь, я продержался в Токио только три дня.
— Пока тебя не раскусили и не поняли, что они наняли идиота! — ехидно добавила Сэм, проклиная себя за несдержанность и приказывая себе замолчать и выслушать Тоби.
— Проработав в компании три дня, я заявил, что мне требуется краткосрочный отпуск, чтобы привести в порядок личные дела. Скрепя сердце руководство фирмы согласилось: они не хотели терять ценного сотрудника. Но едва я вышел из офиса, как сразу отправился в аэропорт и полетел в Австралию, в Дарвин. Там я взял напрокат машину и две недели колесил по северным территориям. Мне нужно было прочистить мозги и собраться с мыслями.
Тобиас умолк. Сэм удивленно рассматривала его, не зная, верить ему или нет. Злость все еще кипела в ней.
— Я рада, что ты устроил себе столь увлекательные каникулы, — усмехнувшись, заметила она. — А что, телефонов в Австралии нет?
— Я же сказал, что хотел разобраться в себе! Работой я был удовлетворен, но я чувствовал себя не в своей тарелке. Мне не хватало тебя, Сэм. А не звонил я потому, что заранее знал, что услышу в ответ. Ты стала бы убеждать меня, что не стоишь того, чтобы я жертвовал ради тебя карьерой.
