Телак не знал, что ответить. Он не мог сконцентрироваться на вопросе. Разум вышел из-под контроля, не в силах избавиться от видения этих кошмарных глаз.
Раут резко встряхнул его.
— Библиарий, — потребовал он. — Мы можем использовать туннели?
Телак ответил ему затуманенным взглядом и ничего не сказал. Полоска слюны протянулась у него по подбородку.
— Это позволит нам ускорить наступление, — наседал Раут. — Возможно ли это? Отвечай, библиарий.
Слова Раута возымели отрезвляющий эффект. Телак почувствовал, что самоконтроль постепенно возвращается к нему, а вместе с ним и боль, иглами пронзающая все тело.
— Насколько ускорить? — спросил он.
— Стены Капитолия надежно защищены, — объяснил Раут. — Захватить туннели будет проще и быстрее, но только ты видел их.
— Тогда нельзя медлить, — выговорил Телак, сглатывая сгусток желчи и крови. Его сердцебиение замедлялось до нормы, но остаточные видения никуда не делись. — Приказывай. Веди всех на штурм.
Телак отвел взгляд от Раута, гадая, что именно означали услышанные им слова.
— И будь осторожен, — предупредил он. — Та сущность, в Капитолии… Мы уже встречались с ней прежде.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Нефата прислонился к дрожащей стене командного отсека «Малеволенсии» и постарался игнорировать вибрации, передающиеся его телу. Шум и скрежет движущихся механизмов внутри «Гибельного клинка» не замолкали, казалось, никогда. Каждый миллиметр танка провонял машинным маслом, человеческим потом и гарью.
Командный отсек, вопреки огромным размерам самой машины, был невелик. Большую часть корпуса «Малеволенсии» занимали двигатели, защитное покрытие и оружейные системы. В этом личный танк лорда-генерала, созданный на Марсе три сотни лет назад по спецификациям его предшественника и получивший множество всевозможных улучшений, не сильно отличался от других «Гибельных клинков».
Танк наехал на препятствие — должно быть, одну из баррикад, — и пол приподнялся градусов на десять, прежде чем снова выровняться.
Нефата зло сжал подлокотники своего кресла.
— Когда мы достигнем линии фронта? — нетерпеливо поинтересовался он.
Гериат опустил взгляд на инфопланшет. Комиссар-генерал сидел напротив Нефаты, также пристегнутый к сиденью. Как и Нефата, он снял респиратор и защитную маску и теперь напоминал скелет даже сильнее, чем обычно.
— Скоро, — ответил он. — Эти штуки строятся не ради скорости.
Нефата коротко кивнул.
Но совладать с дурным настроем, преследовавшим его на протяжении всей Шарденской кампании, оказалось не просто. Бесконечные доклады от подчиненных раздражали его, и генералу приходилось прилагать немало усилий, чтобы сохранять перед людьми хотя бы видимость спокойствия. Он практически не спал. Постоянная необходимость следить, налажены ли линии снабжения, правильно ли расположены войска и введены ли в действие резервы, аукалась ему. В первые дни штурма Нефата старался воздерживаться от приема транквилизаторов, но постепенно их доза становилась все больше. В какой-то момент он сдался, и теперь это выливалось в болезненную несдержанность — он проиграл самому себе, нарушив обязательство, взятое на себя много лет назад.
Арвен Раут ворвался в его жизнь, весь из себя непреклонный и загадочный, и это приводило Нефату в бешенство. Добиться от клан-командира хоть крупицы тактических данных оказалось невозможно. Раут запросто мог потребовать полной передислокации ферикских частей для каких-то своих непонятных целей, а затем спокойно отказать Нефате в прошении о выделении одного отделения Железных Рук. Каждый раз, когда подразделения Гвардии поступали под командование Раута, это приводило к кошмарным потерям — настолько огромным, что Нефата невольно задавался вопросом, не бьют ли его люди по своим.
— Есть сведения от твоего агента? — спросил лорд-генерал, пытаясь отвлечься от горьких мыслей.
Гериат покачал головой:
— Пока нет.
— Он не добился того, на что мы надеялись. — В голосе Нефаты слышался укор.
— Определенный урон все же удалось нанести, — сказал Гериат. — Мы всегда знали, что в итоге все сведется к грубой силе.
— Как обычно, — подытожил Нефата.
— Если у вас с этим проблемы, сэр, возможно, вам следует задуматься о смене карьеры.
Нефата кисло улыбнулся:
— Да, что-то определенно стоит поменять…
Ремни безопасности впивались Нефате в грудь, пока «Малеволенсия» с грохотом прокладывала себе путь по пересеченной местности. Уже не в первый раз с момента высадки на планету он чувствовал себя пленником, закованным в кандалы в сердце огромной машины, которой не надеялся управлять.
И в этом, без сомнения, крылась сама суть проблемы. Нефата был имперским командиром, чье последнее слово вершило судьбы миллионов людей и тысяч батальонов. Он всегда прилежно и мудро исполнял свой долг, трезво оценивая положение вещей и принимая во внимание все множество факторов, что прямо или косвенно влияют на ход войны. Будучи лордом-генералом и отдавая приказы, он понимал, что несет полную ответственность за последствия своих решений.
Его решения, его приказы. Его люди.
— Что-то нужно менять, — повторил он, в этот раз более напористо.
«Они уважают только силу».
Он расстегнул замок на ремнях и поднялся на ноги, держась за стенки для равновесия. Гериат смерил его удивленным взглядом.
— Я могу чем-то помочь? — поинтересовался комиссар.
— Нет, — резко ответил Нефата, нетвердой походкой пробираясь к люку, ведущему в отсек экипажа. — Не сейчас.
Ударом кулака он вжал кнопку, и люк открылся. В дальнем конце отсека, набившись в тесный кокпит, за своими станциями работали четверо членов экипажа. Командир танка, чье лицо закрывала маска респиратора, такая же, как и всех остальных солдат, сражающихся в токсичном аду пустошей Шардена, быстрым движением сложил руки в знак аквилы, приветствуя появившегося полководца.
Нефата не взглянул на него. Все внимание генерала привлек ряд запачканных обзорных пикт-экранов, свисавших с низкого потолка, каждый из которых давал зернистую картинку мира снаружи.
Его глазам предстало широкое открытое пространство, — кажется, его называли Чревом, — усеянное развалинами строений и дымящимися кучами обломков. Вдалеке генерал рассмотрел нечеткие от повисшего в воздухе пепла очертания ближайшего шпиля, опутанного паутиной буйствующего пламени. А за ним едва виднелись угловатые фигуры двух титанов класса «Владыка войны», шагавших через дымную пелену. Линии трассеров расчертили поле боя, сопровождаемые глухим уханьем и грохотом реактивных снарядов. До самого горизонта на севере раскинулась настоящая огненная бездна.
