Теперь, по замыслу инициатора реформы, после опубликования в советских газетах интервью, данного Сталиным, должна была развернуться оживлённая дискуссия по затронутым вопросам конституционного изменения избирательной системы. Но ни пропагандистских материалов, ни хвалебных или, по крайней мере, положительных отзывов о проекте новой Конституции СССР в печати не появилось ни через день, ни через неделю, ни через месяц. Даже газета «Правда» только один раз опубликовала передовицу «Самый демократический строй в мире», фактически ещё раз пересказав материалы сталинского интервью. Никакого обсуждения в советской печати важнейших положений новой Конституции и основанных на ней выборов так и не состоялось. Означало всё это только одно: ни партийное руководство, ни даже хотя бы часть аппарата ЦК, включавшая специально созданный Агитпроп, не приняли сталинской новации. Никто не захотел среди прочих вопросов одобрять слишком опасную для многих альтернативность при выборах, которая напрямую угрожала положению и реальной власти партийных секретарей ЦК национальных компартий, крайкомов, обкомов, горкомов, райкомов. Партократия отказалась принять существо политической реформы, но выразила своё отношение к этому весьма своеобразно: демонстративно замалчивала насущную проблему, требовавшую обязательного всенародного обсуждения и понимания. При такой всеобщей обструкции даже сложно было предъявить претензии персонально к кому-либо, обвинив в сговоре. В результате важнейшая демократическая идея не смогла овладеть массами.
Вместе с тем становилось понятно, что в любой момент сторонники Сталина могут столкнуться с более сильным и решительным противодействием. Об этом свидетельствовали материалы и по убийству Кирова, и по «Кремлёвскому делу». Признаки назревавшей опасности зафиксировали и органы госбезопасности. В докладной записке от 5 февраля 1936 года говорилось, что «новые материалы следствия обнаруживают тенденцию троцкистов к воссозданию подпольной организации по принципу цепочной связи небольшими группами». Сторонники Троцкого и Зиновьева стремились к созданию самостоятельной собственной партии, подобной тем, которые под воздействием призывов Льва Давидовича уже начали возникать в других странах. В её рядах хотели объединиться те, кто считал себя твёрдыми марксистами-ленинцами и революционерами, не способными к компромиссу с явно ревизионистской, оппортунистической, с их точки зрения, группой Сталина.
Но даже если такую партию не удастся создать, у сгруппировавшихся троцкистов и зиновьевцев окажется достаточно влияния для того, чтобы выдвинуть собственных кандидатов в депутаты, провести их в Верховный Совет и получить тем самым легальную трибуну для свободного выражения своих политических взглядов. Вот где таилась опасность для сталинских реформаторов.
Появившаяся угроза вынудила к принятию определённых репрессивных мер. К 1 апреля 1936 года арестовали 508 человек, находившихся под наблюдением. По предложению НКВД и с согласия прокуратуры, поддержанных решением Политбюро, всех ссыльных троцкистов, проводивших активную работу (308 человек), отправили в отдалённые лагеря. Уличённых же в причастности к террору Военная коллегия Верховного суда с применением закона от 1 декабря 1934 года приговорила к высшей мере наказания.
1 июня 1936 года открылся пленум ЦК ВКП(б). Перед началом заседания все участники получили для ознакомления проект новой Конституции СССР. Разительным отличием данного Основного закона от предшествовавшего являлось отсутствие отличавшегося устремлённостью к мировой революции первого раздела с Декларацией образования СССР. Кроме того, теперь пролетариат полностью лишался каких-либо преимуществ, что делало ненужной его диктатуру. В корне менялась избирательная система. Конституция устанавливала чёткое разделение законодательной и исполнительной властей. Провозглашались независимость судей, подчинённость их только закону и выборность народных судей низшей инстанции.
Такая коренная переработка Конституции могла вызвать обвинения Сталина и его соратников в отходе от революционных идей марксизма-ленинизма, в ревизионизме и оппортунизме. Чтобы обезопасить себя и своих сторонников от таких нападок, своё выступление на пленуме Сталин начал с зачитывания полных текстов документов, послуживших основанием для подготовки проекта новой Конституции. Эти постановления были приняты в феврале 1935 года последовательно пленумом ЦК, VII съездом Советов СССР и сессией ЦИК. Тем самым вопрос был поставлен так, что всё делалось во исполнение соответствующих решений, и теперь оставалось лишь обсудить, насколько хорошо они были выполнены. Далее Сталин остановился на том, что предопределило необходимость разработки новой Конституции, а именно на коренных переменах, произошедших в стране с 1924 года в области экономики, классовой структуры, взаимоотношений народов СССР. В результате развития народного хозяйства построено социалистическое общество, не знающее кризисов, безработицы, нищеты и дающее все возможности для зажиточной и культурной жизни. Рабочий класс перестал эксплуатироваться капиталистами, а потому его теперь нельзя называть пролетариатом. Советское крестьянство стало колхозным крестьянством. Интеллигенция является полноправным членом общества и вместе с рабочими и крестьянами ведёт строительство нового бесклассового социалистического общества. Народы, считавшиеся ранее отсталыми, теперь таковыми не являются: совершенствуется их экономика, развивается культура, растут национальные кадры, крепнут узы дружбы. Проблемы эффективного управления страной требуют разделения законодательной и исполнительной властей. Таким образом, проект новой Конституции отразил завоевания рабочих и крестьян нашей страны и теперь «послужит величайшим рычагом для мобилизации народа на борьбу за новые достижения, за новые завоевания».
Против таких положений, логично представленных в докладе Сталина, возразить было нечего. Но и принимать их не хотелось. Поэтому никто из участников пленума не выступил даже с обычными словами одобрения.
В связи с этим было предложено вынести проект Конституции на всенародное обсуждение, на которое отводилось четыре месяца. После этого Всесоюзный съезд Советов должен был принять или не принять новый Основной закон.
12 июня 1936 года все газеты опубликовали проект Конституции СССР, а затем ввели на своих страницах рубрику со всенародным обсуждением этого документа. Здесь стали помещать отклики рабочих, крестьян, инженеров, врачей, учителей, красноармейцев, командиров Красной Армии. Не было только, за небольшим исключением, статей от партийного руководства.
Сложилась парадоксальная ситуация: все члены ЦК единогласно проголосовали за предложенную Конституцию, но никто из них открыто не высказался в её поддержку. Вокруг группы Сталина возникла неприятная обстановка, вынуж-давшая вырабатывать ответные наступательные меры. По откровенному саботажу решено было нанести решительный удар, который показал бы как непреклонность в проведении избранного курса, так и перспективу для противников в случае продолжения противостояния.
С 19 июня 1936 года продолжилась приостановленная в конце марта работа «по немедленному выявлению и полнейшему разгрому троцкистских сил». НКВД и прокуратура представили в Политбюро список из 82 наиболее опасных троцкистов, которым можно было предъявить обвинение в подготовке террористических актов. Кроме того, оба ведомства поставили вопрос о необходимости повторного процесса по делу Зиновьева и Каменева.
