Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
В другой своей речи, «О Манилиевом законе», Цицерон снова обратился к теме, почему народы Малой Азии так люто ненавидят римлян: «Трудно выразить словами, квириты, как чужеземные народы ненавидят нас за распущенность и несправедливость тех людей, которых мы в течение последнего времени к ним посылали облеченными империем. Как вы думаете, остался ли в тех краях хотя бы один храм, к которому наши должностные лица отнеслись бы с должным уважением, как к святилищу, хотя бы один город, который они признали бы неприкосновенным, хотя бы один дом, достаточно крепко запертый и защищенный?» Данное свидетельство ценно тем, что это говорит именно римлянин, прекрасно знакомый с проблемой. У нас нет оснований не доверять в данном вопросе Цицерону.
На причины ненависти к римлянам в регионе Восточного Средиземноморья обратил внимание А. П. Беликов: «В это время Рим рассматривал покорённые земли лишь как объект безудержного грабежа, не предпринимая реальных попыток органично включить их в экономическую систему державы. За годы римского владычества произвол римских наместников, злоупотребления чиновников, хищничество публиканов и ростовщиков вызвали сильнейшую ненависть населения провинции Азия и соседних зависимых царств».
О том, как римляне обходились с населением Малой Азии, сохранились свидетельства античных авторов. У Диодора Сицилийского мы находим интересный рассказ о том, как обстояли дела на территории Вифинии, которая была независимым государством и римским союзником, а не провинцией. Когда Гаю Марию потребовались дополнительные воинские контингенты и он послал за помощью к царю Вифинии Никомеду, тот просто заявил, что значительная часть его подданных схвачены римскими сборщиками налогов и в качестве рабов трудятся в провинциях. Обратим внимание, что это творится на территории союзной державы. Тогда возникает закономерный вопрос – а что же творили римляне на тех землях, которые находились под их прямым управлением? Ведь именно туда потоком хлынули денежные воротилы из Италии, откупщики и публиканы.
О том, что это была за публика, нам рассказывает Тит Ливий, историк, которого очень сложно заподозрить в антипатии к римлянам. «Государство обязалось возмещать откупщикам все убытки, какие им причинят кораблекрушения при перевозках за море – для войска – припасов, оружия и снаряжения, и эти негодяи часто доносили о вымышленных кораблекрушениях или нарочно подстраивали гибель судов, к немалой для себя выгоде. Они грузили дешевые товары, и притом в ничтожном количестве, на старые корабли, топили их в открытом море, высаживая матросов в заранее приготовленные лодки, а потом лгали, будто погибли очень ценные грузы. Сенат об этом знал, но судебного разбирательства не назначил, оттого что не хотел в такое тяжелое время ожесточать против себя и против государства влиятельное сословие откупщиков. Но народ оказался строже сената». Получается, что отдавая этой публике на откуп сбор налогов в провинции Азия, сенат сознательно создавал взрывоопасную ситуацию в регионе. Здесь может быть только два варианта развития событий – либо это глупость, либо коррупция в чистом виде.
Яркой иллюстрацией того, что творилось в Анатолии, когда Луций Лициний Лукулл выбил оттуда Митридата и на эти земли пришли римские дельцы, служит рассказ Плутарха. «Откупщики налогов и ростовщики грабили и закабаляли страну: частных лиц они принуждали продавать своих красивых сыновей и девушек-дочерей, а города – храмовые приношения, картины и кумиры. Всех должников ожидал один конец – рабство, но то, что им приходилось вытерпеть перед этим, было еще тяжелее: их держали в оковах, гноили в тюрьмах, пытали на “кобыле” и заставляли стоять под открытым небом в жару на солнцепеке, а в мороз в грязи или на льду, так что после этого даже рабство казалось им облегчением». Поэтому говорить о том, что римское завоевание было благом для народов, не приходится.
Аппиан очень хорошо подводит всё изложенное по поводу отношения жителей Малой Азии к римлянам под единый знаменатель, чётко указывая истинную причину трагедии: «И в этом случае особенно было ясно, что Азия не вследствие страха перед Митридатом, но скорее вследствие ненависти к римлянам совершала против них такие ужасные поступки». Больше всех в том, что случилось, были виноваты сами римляне, которые одурев от безнаказанности и алчности, довели покорённые народы до последней крайности. Об этом писал и Юстин: «Такую ненависть к римлянам вызвали там хищность проконсулов, поборы публиканов, злоупотребления в судах».
Поэтому вывод напрашивается следующий – основной и главной причиной «Эфесской вечерни» была беспримерная ненависть жителей Малой Азии к римлянам и всему римскому. А Митридат, как грамотный политик, этой ненавистью умело воспользовался. Ведь Евпатор был прекрасно осведомлен о тех настроениях, которые царили среди местного населения в регионе, как и о том, что римляне сами провоцируют ситуацию. Недаром Евпатор уверенно говорил о том, что «Азия ждет его, Митридата, с таким жадным нетерпением, что взывает к нему громким призывом» (Юстин). Царь Понта просто использовал в своих интересах сложившееся положение дел, заработав при этом немалый политический и финансовый капитал.
Эта массовая бойня знаменовала собой полнейший крах всей восточной политики сената. И чтобы потом не говорили некоторые исследователи о том, что квириты несли счастье завоеванным народам, достаточно просто внимательно изучить этот вопрос – и всё встанет на свои места. Это как же надо было ненавидеть римлян и иже с ними, чтобы жители Эфеса сознательно пошли на святотатство и, ворвавшись в храм Артемиды, перебили всех, кто там укрылся! Храм Артемиды считался одним из семи чудес света и был священным местом, но даже это не остановило разъяренную толпу.
В Пергаме, спасаясь от резни, люди побежали в святилище Асклепия и там, в надежде сохранить себе жизнь, обнимали статуи богов, но их всех перестреляли из луков. В городе Траллы местные жители просто наняли убийц и те перебили римлян прямо в храме Согласия. Аппиан свидетельствует: «Адрамидтийцы, выйдя в море, убивали тех, которые собирались спастись вплавь, и топили в море маленьких детей. Жители Кавна, после войны с Антиохом ставшие подданными и данниками родосцев и незадолго до этого от римлян получившие свободу, оттаскивая от статуи Гестии тех римлян, которые бежали в храм Гестии в здании Совета, сначала убивали детей на глазах матерей, а затем и их самих, и вслед за ними и мужчин».
Волна жесточайших убийств и погромов прокатилась по всему Анатолийскому побережью, и мир содрогнулся от такого зверства. Однако снова обратимся к речи Цицерона «В защиту Луция Валерия Флакка». Говоря об «Эфесской вечерне», оратор упоминает один очень любопытный момент: «Я предложил бы вам вспомнить войну с Митридатом, вызвавшее чувство жалости жестокое истребление всех римских граждан, происшедшее в одно и то же мгновение в стольких городах, выдачу наших преторов, наложение оков на легатов, чуть ли не уничтожение самой памяти об имени Рима и всяких следов нашей державы не только в тех местностях, где жили греки, но даже в их записях». Из этого пассажа мы видим, что «Эфесская вечерня» произвела сильнейшее впечатление на квиритов, которые считали, что Митридат вознамерился не просто уничтожить римлян, но и стереть саму память об их народе. У страха глаза велики.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
