Книга Полночные узы - Лара Эдриан

— Господи, — ужаснулась Тесс, она даже почувствовала легкуютошноту, когда склонилась, чтобы взглянуть на бедро Данте. Он сидел на краюванны в одних черных рваных брюках. Его рана была не такой страшной, какпоказалось вначале в полумраке гостиной, просто сейчас в ярком свете видбольшого количества крови — крови Данте — вызвал у Тесс головокружение. Ей дажепришлось ухватиться рукой за ванну, чтобы не упасть. — Прости, я не всегда такреагирую. В клинике мне часто приходится осматривать повреждения, но...

— Тесс, тебе не обязательно возиться со мной. Я привык самсправляться с такими проблемами.

Она с сомнением посмотрела на Данте:

— Если судить по количеству крови, рана довольно глубокая.Нужно накладывать швы. Не уверена, что ты способен это сделать. Так что не могбы ты снять брюки, они мешают мне работать.

Данте даже не пошевелился.

Тесс нахмурилась:

— Ты собираешься сидеть здесь и заливать кровью пол?

Не сводя с нее глаз, Данте чуть заметно пожал плечами, затемвстал и расстегнул пуговицу. Когда замок молнии пополз вниз, обнажая жгутытатуировок и темный треугольник волос, Тесс почувствовала, как у нее загорелисьщеки. Господи, после вчерашней ночи ей следовало бы помнить, что он не из техпарней, кто носит нижнее белье.

— Э-э, вот... возьми. — Она быстро схватила с держателяполотенце и протянула его Данте.

Тесс отвернулась, ожидая, когда он разденется, хотя еескромность могла показаться запоздалой после всего, что они делали вчера. Из-заблизости его полуобнаженного тела ей вдруг стало тесно и душно.

— Ты не хочешь рассказать, что с тобой случилось? — спросилаТесс. Она, не глядя на него, перебирала скромный запас медикаментов в шкафчике.— Чем ты таким занимался, что получил удар ножом? И нож, должна заметить, былнемаленький.

— Обычное дело. Мы с товарищем задерживали наркодилера, и янапоролся на пару препятствий. Пришлось их устранить.

«Пришлось их устранить», — мысленно повторила Тесс,выкладывая бинт на край раковины. Она сразу поняла, что это значит, и ей сталоне по себе от хладнокровного признания Данте. Ей не понравились его слова, ноДанте клялся, что он хороший парень. Разумеется, это безумие, но она почему-товерила ему.

— Хорошо,— сказала Тесс,— теперь дай мне взглянуть на твоебедро.

— Я же сказал, жить буду. — Тесс услышала звук упавших напол брюк. — Рана не такая страшная, как ты могла подумать.

Тесс повернула голову, готовясь к ужасному зрелищу, но ранадействительно оказалась не такой опасной. И не такой уж глубокой — не болееполудюйма, к тому же кровотечение почти прекратилось.

— Ну и хорошо. — Тесс пожала плечами, радуясь что еебеспокойство оказалось чрезмерным. — В таком случае я просто промою рану,наложу повязку, и ты будешь как новенький.

Тесс снова повернулась к раковине, смочила под краном крайполотенца, капнула на него антисептик и в этот момент услышала, как Данте поднялся,сделал полшага и встал у нее за спиной. Он осторожно снял заколку, и волосыволнами рассыпались по плечам.

— Так лучше, — с чувственным придыханием тихо произнесДанте. — Твоя обнаженная шея меня смущает. Я могу думать только о том, чтобыприжаться к ней губами.

У Тесс перехватило дыхание, она не знала, что делать: стоятьнеподвижно, дожидаясь, когда он отойдет от нее, или же отдаться безумию,которое их влекло.

Тесс с трудом развернулась в тесном пространстве междураковиной и полуобнаженным Данте. На таком близком расстоянии его татуировкизавораживали: геометрические фигуры, сплетенные в сложные узоры, переливалисьразными цветами: от красновато-коричневого до золотого, от зеленого до перламутрово-синего.

— Нравятся? — спросил Данте, наблюдая за ее взглядом.

— Потрясающе. Никогда не видела ничего подобного. Этокакие-то этнических орнаменты?

Данте повел плечами:

— Я бы сказал, семейная традиция. У моего отца были похожие,и у отца моего отца, и у всех мужчин нашего рода.

Вот это да! Если все мужчины в роду Данте были такими, какон, нетрудно представить себе, сколько женских сердец они разбили. Вспомнив,куда ведут татуировки, Тесс покраснела.

Данте понимающе улыбнулся — чуть изогнулись уголки его губ.

Тесс закрыла глаза и вдохнула поглубже, стараясьуспокоиться, затем снова посмотрела на Данте. Влажным полотенцем она убралапятна крови с его щек и лба, потом протерла руки, взяв ладони Данте в свои. Егопальцы были мощными и длинными.

— Мне нравится, когда ты прикасаешься ко мне, Тесс. Мнехотелось этого с нашей первой встречи.

Тесс подняла голову и встретилась взглядом с Данте. Егоглаза цвета виски гипнотизировали ее, внушая мысль, что все повторится: ихобнаженные тела вновь сольются воедино. Тесс чувствовала, что с Данте всегдабудет испытывать такую всепоглощающую страсть. Жаркие волны накрыли ее тело, ногиподкашивались.

— Позволь мне... заняться твоей раной...

Тесс наклонилась. Края полотенца разошлись, обнаживмускулистое бедро Данте. Тесс осторожно вытерла кровь, восхищаясь его сильным,накачанным телом, смуглой гладкой кожей. Убирая руку, Тесс случайно коснуласьтвердого члена, натянувшего полотенце. Она вздрогнула и с трудом сглотнула.

— Сейчас я наложу повязку.

Она бросила полотенце в раковину и потянулась за бинтом, ноДанте перехватил ее руку. Большим пальцем нежно погладил запястье, будто спрашиваяразрешения. Тесс не отдернула руку, а, напротив, повернулась к нему лицом, иглаза Данте полыхнули янтарным огнем.

— Мне следовало бы держаться от тебя подальше. — Его голоспрозвучал низко и чуть хрипловато. — Но я не могу.