Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
В нашей стране, как мы все можем наблюдать, – период восхваляемого деторождения. Деторождение возведено в ранг государственной программы, превозносится в публичных речах и даже материально вознаграждается. Правда, в большинстве случаев вознаграждение это носит скорее условный характер. Добавим к этому минимум преференций молодым матерям, космическую стоимость родов в комфортных условиях, неприспособленность российских городов к променадам с колясками – ах, боже мой, какие мелочи, ну разве стоит обращать на них внимание! Стоит на что-то подобное пожаловаться, сразу скажут, что ты ноешь и что раньше в поле рожали – и ничего. Ты же молодая мать!
За первые месяцы прогулок с юным К. по Москве я все пыталась понять, а как же относятся к детям рядовые сограждане. Единственное, что мне удалось точно ощутить, – это любопытство. Например, когда ты штурмуешь с коляской гигантский сугроб на пешеходном переходе рядом с автобусной остановкой, ты становишься объектом тихого тотализатора. Окружающие с интересом наблюдают, удастся ли тебе перетащить коляску с младенцем через сугроб до того, как загорится красный свет. И успеет ли затормозить вот тот автомобиль, которому явно наплевать на пешеходный зеленый и твой отчаянный бросок через улицу. О, смотрите, она застряла со своей коляской в луже, вот смех-то.
Покровителями московских молодых матерей зимой становятся пожилые дворники-таджики, которые помогут тебе перенести ценный груз через тот самый сугроб, затащат коляску на тротуар, краем глаза глянут на младенца и причмокнут. А в остальных случаях – каждый сам за себя. Ну, и еще в числе интересующихся – московские бабули, которые так и норовят напрыгнуть на тебя с ценным советом: «Доча, што ж у тебя ребеночек-то почти голый на морозе!»
Милые женщины
А вот еще небольшое наблюдение. Отечественного разлива. Шла я однажды с коляской по некоему деревянному строению на месте ремонтируемого тротуара – навесик косой, доски пружинят. Меня обогнала дама лет сорока, сообщив в процессе обгона в воздух: «Растопырятся со своими колясками, ни пройти ни проехать».
И я поняла, что есть разные особенности реакций на детей. Кого-то раздражает крик, кого-то – беготня, кого-то – сам факт наличия ребенка в опасно близком пространстве. Но почему-то наибольшая агрессия и раздражение в таких ситуациях неизменно исходит от женщин, а не от мужчин.
За все время беременности я единственный раз столкнулась с ориентированной на свой живот агрессией. Было это возле кабинета уролога. Меня привела врач, посадила на скамейку и сказала: «Я тебя потом жду». Женщина, оказавшаяся рядом со мной на лавке, вскочила. И начала кричать, что без очереди она меня не пропустит, что ее не волнуют чужие животы, что ей надоело, что беременные считают, будто им все можно. «Я встану у двери! И только попробуйте меня своим животом отпихнуть!» – завершила она. Я пожала плечами и сказала, что я, в общем-то, никуда без очереди не собиралась, мне тут на лавке хорошо, так что можно не тратить на меня свои силы. Дама слегка растерялась, но тут выглянул уролог, она пала в его объятия. И начала прямо в коридоре озвучивать ему свой анализ мочи, параллельно приговаривая: «Они специально животы отращивают, чтобы диспансеризацию без очереди пройти».
Или вот, например, в самолете. Муж просит поменяться местами, чтобы мы сидели вместе. Спокойно просит, мест в самолете полно, половина салона свободна. Дама в плюшевом костюме закатывает глаза: «Опять эти, с детьми». На помощь приходит мужчина, который уступает даме свое место, а сам уходит куда-то назад. Дама весь рейс страдальчески сидит рядом с нами. При каждом всклике и писке она морщит нос и закатывает глаза. Но сидит. Мучается. Я представляю, как вечером она будет рассказывать, что была вынуждена провести три часа рядом с «кабысдохом», который голосил и вонял весь рейс. Хотя у меня образцовый младенец. Он почти весь полет спит, ест или тихо играет.
Бывает и утрированный ужас при знакомстве с ребенком. «Ой, какой он… А это он так ест? А он и должен быть такой толстый? Ой, какой он громкий! Я вообще-то не очень люблю детей, но…» – это нормальный женский репертуар, никогда не мужской.
А сколько слов, таких игровых вроде бы и ироничных, потрачено в разных колонках на тему хождения с животом, прогулок с коляской, грудного вскармливания (и, разумеется, отвисшей груди), вонючих подгузников! Все эти колонки пишут женщины. Их очень остро волнуют чужие отвисшие груди. Именно женщины культивируют миф об «уродствах» недавно родивших. Именно женщины любят использовать хлесткие определения – «детанутые», пресловутый «кабысдох», «личинка», «спиногрыз». И это не популярное сообщество чайлдфри и не светские дамы, которых раздражают дети, а так, просто в комментариях то тут, то там… Да дело и не в самих словах (как только мы не называем своих детей!), а в интонациях и контексте.
Больше всего удовольствия от вида женщины с маленьким ребенком, запыхавшейся и тянущей пару тяжелых сумок и застрявшую коляску, получают именно женщины.
Сколько неприятных комментариев соберет в глянцевом онлайн-СМИ фотография светской дамы с маленьким ребенком! И ребенок будет не очень удачный, и глазки у него косоватые, и платье на его мамаше какое-то дурацкое. Разумеется, мужчины не размениваются на такие комментарии. Женщины – вот движущая сила.
«Приперлись», – слышу я женский свист за спиной, придя поздно вечером с коляской в бар с большой открытой верандой. К. спит в коляске. Он так проспит весь вечер, но мы все равно «приперлись». Мужчины коляску даже не заметят.
Меня с пакетом молока и ребенком в коляске миллион раз без всяких просьб пропускали в очереди мужчины. «Девушка, пройдите, что вы будете стоять». И считанные разы – женщины.
Конечно, женщины с колясками тоже иногда странно себя ведут. Иногда они действительно качают права. Но такое случается редко. Я за почти два года наблюдала единичные проявления. А вот раздражение женщин, адресованное женщине с младенцем, видела намного чаще. Почему-то именно женщинам важно сказать что-то нелицеприятное, адресовав это другой женщине и ребенку.
Своего роди!
Эту фразу, изрядно обидную, многие из нас, возможно, слышали. Может быть, не в такой грубой форме, но что-то подобное уж точно. Есть чей-то ребенок, есть его мама и некая ситуация. Ты точно знаешь рецепт, как эту ситуацию разрешить, и готов дать совет. Даже не просто готов, а даешь его. Но в ответ вместо тысячи благодарностей получаешь вот такой вот посыл.
Пока у меня не появился ребенок, я старалась держаться подальше от детей и их родителей. Нет, разумеется, я играла с детьми моих друзей, когда возникала потребность поиграть. Но давать какие-то советы? Боже упаси. Я и во взрослой жизни не совсем разобралась, куда уж там лезть в сферу пересечения взрослой и детской жизни.
Порой, правда, мне очень хотелось вмешаться. Вот, например, сидишь ты в самолете, а через ряд от тебя женщина ну никак не может справиться со своим отпрыском. Шум, гам и пыль столбом, а ты надеялась поспать до Иркутска. «Ну что за мамаша, неужели она не может справиться со своим ребенком. Хоть бы пустышку ему дала. Или заняла чем-то», – мутно думала я сквозь сон.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
