– Осторожно! – крикнул Гаутер. – Нам здесь надо не потерять друг друга.
Чаща не была непролазной, но кустарник оказался густым, и быстро двигаться сразу всем пятерым было трудно. Снег перестал валить. Ночь уже почти наступила.
Опять этот голос.
– Погодите! – закричал Дуратрор.
Его спутники все сразу же поняли: это не эхо, это другой голос отвечает – впереди!
Немедленно отозвался еще один голос справа, сопровождаемый треском веток и шуршанием подлеска. Окруженные с трех сторон, они были хотя бы избавлены от необходимости выбора. Друзья рванули налево как сумасшедшие. Голоса теперь раздавались без перерыва.
Дуратрор бежал впереди всех. Сьюзен сразу же за ним по пятам. Когда они приблизились к месту, где ветки переплелись, образовывая стену, Дуратрор заслонил руками глаза и ринулся вперед, прокладывая дорогу. Сьюзен рванулась было за ним, но остановилась, услышав сдавленный крик Дуратрора и последовавший за этим громкий всплеск.
Сьюзен рукой развела ветки и поглядела в прогал: перед ней была безбрежная вода. В сгущающейся темноте никакой земли не было видно. По пояс в воде, Дуратрор пытался выбраться на берег, цепляясь за тростниковые заросли и сухую траву. К тому времени подоспели и все остальные.
– Ридсмир! – воскликнул Гаутер взбешенно. – Надо же было подумать раньше! Здесь ведь расположено озеро!
– Назад! – еле выговорил Дуратрор.
– У нас нет выбора, – сказал Фенодири, – и нет времени. Мы еще можем между ними проскользнуть. Еще можем.
Ничего не говоря, Колин повернул назад и остальные поспешили следом.
– Колин, подожди! Давай я пойду вперед, – мягко сказал Фенодири.
– Стойте! Стойте все! – закричал Колин. – Тут тоже вода!
– Что? Да бросьте, не может быть, – сказал Гаутер. – Постойте-ка минутку!
Гаутер повернул налево, нырнул в кусты; через десять секунд он вернулся, но исчез в другом направлении, не говоря ни слова. Когда он вновь показался, то шел очень медленно.
– Я никого не прошу верить мне, – сказал он со вздохом, – но мы – на острове.
Ангарад Златорукая
– И он к тому же не очень большой, – добавил Гаутер.
– Но… но… но тут не может быть острова! – сказала Сьюзен.
– Я знаю, что не может. Но он есть!
– Да ему же неоткуда взяться! – воскликнул Колин.
– Что верно, то верно.
– Но…
Хохот ворвался в этот полный недоумения разговор, и люди обернулись на гномов, которые, сидя на снегу и оперевшись спинами о стволы деревьев, выглядели вполне довольными и открыто над ними потешались.
– Это и в самом деле остров, – сказал Дуратрор. – И, клянусь клинком Ослы, я не надеялся на такой замечательный исход сегодняшнего странствия!
– Т-ш-ш, тише, – прервал его Фенодири. – Приляг и помолчи.
По ближайшему берегу примерно в пятидесяти ярдах от них трое мара метались в поисках исчезнувшего запаха. Они выли, вопили, не отводя глаз от земли, выворачивая кусты и огибая деревья.
Гаутер вдавился в снег, потому что он-то уж точно был заметен. Пройдет немного времени, и мара сообразят и пойдут к острову по воде и тогда…
Выкорчевав вокруг себя все на берегу, три чудовища стояли, уставившись на воду.
«Вот и все, – подумала Сьюзен. – Интересно, сколько я смогу проплыть во всей этой одежде?»
Огромные фигуры мара маячили в колеблющемся сумраке. Все было тихо. Потом вдруг они повернулись и скрылись за деревьями.
Снова раздался их птичий крик, и он был слышен долго, долго, пока не замер в отдалении. Тогда наступила полная тишина.
Гаутер выпрямился и стряхнул снег со своей одежды.
– А эти страшилища, должно быть, придурковаты, – сказал Колин. – Как же это они нас не обнаружили? Любой, кто поглядел быв полглаза, догадался бы, где мы: вот же наши следы, которые оборвались как раз у воды.
– Но у мара нет даже и пол-извилины, – заметил Фенодири. – Они только шли по нашим следам. Но на озере ничего не двигалось, следы кончились и искать им было нечего: так у них работают мозги. Теперь они побродят до самого рассвета, и будем надеяться, что в эту ночь не много людей блуждают по лесам и полям.
– Все так, – сказала Сьюзен, – но они же знали, что мы где-то близко. Почему же они не попытались добраться до острова?
– Ах, да они не могли знать: они же никогда нас не видели. Мара такой задачи решить не могут. Их ум не идет дальше того, что они видят глазами. К тому же, я думаю, этот остров скрыт от их глаз.
– В самом деле? – спросил Гаутер мрачно. – Действительно. Ничего удивительно. А может, ты еще и объяснишь мне, как мы попали сюда, не замочив ног? И как мы выберемся обратно на берег?
– Я не сомневаюсь, что мы сможем уйти отсюда на рассвете, – сказал Фенодири. – А пока спите спокойно. Это один из плавающих островов Логриса, остров Ангарад Златорукой, хозяйки озера. Он был причален к берегу, когда Ангарад направила наш путь сюда. Тут нам не угрожает никакое зло. Эту ночь мы можем провести в покое: хозяйка будет нас охранять.
– Здорово утешает! – проворчал Гаутер.
Тающий снег стекал ему за воротник, он очень устал.
– А где эта твоя «Хозяйка»? Я ничего не вижу, кроме снега да деревьев, они, что ли, приготовят теплую постель?
– Она здесь, хоть мы ее и не видим. И мы находимся под ее защитой. А теперь нам надо перекусить – и ляжем спать.
Ломоть хлеба и маленький кусочек сыра, проглоченные пополам со снегом – вот и весь их ужин. Он смог утолить только чуточный краешек аппетита, но большего они не могли себе позволить. Колин пожалел, что не оставил шоколаду, который так беспечно слопали днем. Голодная, промокшая, продрогшая, испытывающая жажду выше всякой меры, Сьюзен свернулась калачиком между корней какого-то дерева. Ее подстилка не обеспечивала никакого комфорта. Казалось, впереди длинная бессонная ночь, что сон никогда не придет. Но он пришел, и на удивление – скоро. Теплая истома разлилась по телу.
«Вот так замерзают насмерть, – подумала Сьюзен. – Только уж ничего не поделаешь. И это впервые, что я согрелась… за годы… за годы…» Снег под ее щекой показался подушкой из лебяжьего пуха. Она перестала слышать и то, как возились уставшие Гаутер и Колин, пытаясь устроиться поудобнее. Сьюзен спала.
Сон снился ей страшный. Большей частью виделось все то, что она пережила наяву, все это смешивалось еще и с ее мыслями и с ее желаниями, все без ощущения времени, какое-то разрозненное, ускользающее, как отражение в струящихся водах.
