– Не то чтобы именно обожженные, просто отпечатки очень странные. Во-первых, кисть совсем некрупная, пальцы тонкие. Полное ощущение, что рука детская, но стены измазаны слишком высоко, ребенку не дотянуться. В таком случае, обладателю отпечатков приходилось бы вставать на возвышение для очередного мазка или же делать это в прыжке. Не думаю, что на это было достаточно времени. Хотя… Ну, и плюс ко всему, рисунок отпечатка напрочь сбит. Хаотичные, прерывистые линии, с большим количеством пробелов, что, скорее всего, говорит о рубцах.
– Вы знаете, у меня мороз по коже от ваших историй.
– Почему?
– Изуродованные детские руки с длинными пальцами. И, ко всему прочему, прыгает и размазывает кровь по стенам…
– Вы в тот день шум из квартиры сверху не слышали?
– …Нет… Днем у всех телевизоры работают, да и вообще не так обращаешь внимание на посторонние звуки…
– Понимаю.
– …Но как-то странно все это…
– За мою практику бывало всякое, – мужчина уселся поудобнее. – И порой все выглядит так, что хочется списать на темные силы или барабашек. Но я атеист и твердо убежден, что все можно объяснить, главное – постараться.
– Хм…
– Так что мы в очередной раз стараемся.
– Да, но мерзкое ощущение от всего этого.
– Так, значит, вам не приходилось видеть нужного нам персонажа или схожего по описанию?
Я покачал головой.
– Так, хорошо, тогда еще один вопрос: а за эти дни вы в принципе слышали что-нибудь над своей головой – в сорок седьмой квартире? Может, ходил кто-нибудь или разговаривал? Или, не знаю, – он почесал ухо, – скрипы, шорохи?
Я выпрямился. По спине пробежал мороз, и руки покрылись мурашками.
– Вы что-то слышали.
– Я не могу сказать, что слышал вот так, как сейчас слышу вас…
– Поясните.
– Просто принимал ванну и задремал. И сквозь сон слышал звуки: что-то катилось, кто-то скреб пол. Но, когда я проснулся, было тихо. Мне все-таки кажется, что присниться может что угодно. Я и так под впечатлением от увиденного в воскресенье, так что стараюсь не прислушиваться. А то, знаете, при желании можно услышать и увидеть такую чушь…
– А что значит «скреб пол»?
– Ну, как будто чем-то острым – прямо над моей головой. И еще был звук – словно уронили шар.
– Шар?
– Ну, может, и не шар, но что-то катилось по потолку. Ой, вы знаете, я вам ерунду рассказываю… Это мне приснилось. За ужином или во время бодрствования я ничего такого не слышал, правда. А почему вы спрашиваете?
– Дело в том, что мы были в той квартире еще пару раз. Нам нужно было уточнить кое-какие детали, приходилось приезжать днем или ближе к вечеру. И каждый раз лента, опечатывающая дверь, и пломбы на замке были сорваны. – Он пожал плечами. – Вот и получается, что мы уже несколько раз опечатываем эту квартиру.
– Я не знал… Ни разу больше не поднимался туда.
Бледный мужчина не придал никакого значения моим словам.
– В общем, после нашего ухода туда заходили, и не раз.
– Может, родственники? Или она была одинока?
– Нет, родственники нашлись. У них нет ключей от квартиры – по их словам. Но я не вижу особого смысла им туда заходить, пока мы не снимем пломбы. Брать там нечего, смотреть не на что, а для того, чтобы делить квартиру между собой, достаточно документов на собственность.
– Но кто-то же заходит?
– Заходит. В этом-то и загадка. Этот кто-то – или наглый извращенец, или полный дебил. Возможно, ему просто нравится вся та мерзость, что осталась в квартире, не знаю. Но риск быть замеченным его явно не пугает. Замки не взламывают, а открывают ключом, и в квартире не гадят и ничего не берут, так что это не бомжи и не хулиганы. В общем, непонятно.
– Так установите камеры, – осенило меня.
Мужчина улыбнулся.
– У нашего государства нет денег, чтобы вовремя выплатить зарплаты, а вы говорите про камеры. О чем вы? Если устанавливать по камере у каждой подобной квартиры, то это съест целый годовой бюджет.
– Да уж… Хотите чаю?
– Нет, спасибо. А в котором часу были звуки?
– Я же говорю вам, это было во сне.
– И все-таки?
– Ммм… Часов в одиннадцать-двенадцать вечера, не помню точно.
– В общем, не глубокой ночью. Ясно. Это было однажды?
– Ну, если воспринимать это всерьез, то да. Больше не повторялось, слава богу.
Все это время девушка конспектировала наш разговор, время от времени поглядывая на меня. А большой парень сидел на диване и безучастно разглядывал стены.
– Ну что же, если вдруг что-то вспомните или услышите – позвоните, вот мой телефон. – Он достал из внутреннего кармана пиджака визитку и протянул ее мне.
– Хорошо, спасибо. – Я положил визитку в карман брюк.
– Хорошо, не за что. – Сухой мужчина встал, а вслед за ним встали и его коллеги. – Нам пора, звоните, если что.
Я проводил их до двери и хотел было закрыть ее за ними, как вдруг вспомнил…
– Простите, пожалуйста. – Они дружно остановились на лестнице, по которой уже успели спуститься на один пролет. – А что с этим мужчиной, который выпал из окна?
– Он умер.
– Я уже понял, что умер. Интересно, это опять самоубийство?
– Судмедэксперты скажут точно чуть позже. На данный момент это основная версия. У вас, конечно, милый домишко.
– Да уж. В последнее время прямо мрак какой-то, – согласился я.
– Кстати, могу добавить в вашу жизнь еще больше смуты и странностей, хотите?
Не могу сказать, что хотел этого, но любопытство брало свое.
– Вы в нее и так уже много чего внесли. Так что смутой больше, смутой меньше… – отшутился я.
– Этот парень выбросился с шестого этажа – из окон, которые сразу над вами.
Я пытался вникнуть в его слова.
– Как это? Из подъезда?
– А вот так, нет, он выпал из все той же ненавистной вам сорок седьмой квартиры.
Я поднял брови.
– Как – из сорок седьмой?
– А вот так. Зачем-то спустился с седьмого этажа на шестой, как-то зашел в квартиру и выбросился, в чем был. Следов борьбы нет, только следы ног на подоконнике.
Я мало что понял, но одно мне было ясно как день: если раньше я мог игнорировать какие-то факты, связанные с этой квартирой, то теперь мое внимание сложно будет отвлечь.
– Так, может, это он и вскрывал дверь все эти дни?
– Не думаю. Мы говорили с его супругой. Она рассказала, что муж только накануне вернулся из рабочей поездки, и его не было больше двух недель. Мы видели паспорт покойного, там действительно стоит печать о пересечении границы, датированная вчерашним числом. К тому же сохранились билеты. Этот человек прилетел вчера, а сегодня утром покончил с собой.
