– Я тебя не игнорировал. Я же сказал, у меня голова другим занята!
– Чудно! – Она аж тряслась от ярости. – А мне ты предоставил возможность сидеть и дуться, в обиде, что ты не обращаешь на меня внимания? Что же, Уэствей, мне от тебя подачек не надо!
– Вовсе необязательно было так льнуть к Луису, – мрачно возразил он.
– А что мне было делать? Попросить его со мной не разговаривать?
– Разговаривать? Да ты вовсю соблазняла мужика! Вы, часом, не назначили друг другу свидание среди ночи?
Эбби не могла больше сдерживаться и закатила Джейку звонкую пощечину. У нее даже пальцы заболели.
– Как ты можешь так говорить? – выдохнула она. – Мы с тобой любили друг друга днем, Джейк. – Ей больно было вспоминать, все было так прекрасно – бабочки, душистая трава…
Джейк не мог унять своей ревности и огрызнулся.
– Вношу поправку, Робертс, мы занимались сексом.
Она пришла в ужас от его слов: он сводит все к одному только сексу!
– Тогда почему ты злишься на Луиса за то, что он хочет того же?
– Я злюсь на тебя, не на Луиса. Я злюсь, потому что ты вела себя как потаскушка, а я думал о тебе иначе.
Эбби зло рассмеялась.
– Ну ты даешь, уж кому бы говорить, только не тебе, ведь твой принцип «трахни и брось», так?
– Ничего смешного, Эбби! – возмутился Джейк. – По крайней мере, у меня была веская причина соблазнить тебя, а Луису никакого повода не требуется.
– Прости, я не поняла. – Звуки, издаваемые ночными насекомыми, которые доносились до них через открытое окно, внезапно показались ей оглушительными. В животе возникла странная, тянущая боль. – Какие веские причины? – Джейк молчал. Она повторила: – Какие веские причины?
Джейк проглотил комок в горле и подошел к окну. Сегодня или завтра, какое это имеет значение? Он может стереть это выражение доверия в ее глазах за одну минуту и видеть, как его сменит ненависть.
Холодок пробежал по спине Эбби. Джейк медленно повернулся, по мрачному выражению его лица она поняла, что он сейчас скажет нечто ужасное.
– Когда мы были на яхте, я хотел тебя. – Он рванул красный галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. – Но я тебя не трогал, потому что ты – женщина Майлза.
– Знаю. – Эбби нахмурилась.
– Я и не собирался спать с тобой, но Монти проговорился. Он думал, что я в курсе. – Во рту у Эбби пересохло. Колени дрожали, но она продолжала стоять. Джейк заставил себя продолжить: – Он рассказал, что Майлз покусился на очень дорогого для меня человека. – В его глазах снова запылал гнев. – Майлз знал, что я ее люблю, но тем не менее лез из кожи вон, чтобы соблазнить, когда мы служили в Германии.
– Ты говоришь о Зав? – Слова вырвались против ее воли. Она чувствовала, что вот-вот упадет, так дрожали колени, поискала рукой, нащупала кресло и села на подлокотник.
– Да. Я доверял Майлзу. И самое главное, он оказался рядом, когда Зав погибла. А потом, как подколодная змея, утешал меня, помогал все вынести…
Веская причина? Эбби никак не могла сообразить. Она любила Джейка, и хотя правда была на виду, она ее не видела, не хотела видеть.
– Когда в день рождения Марианны я все узнал, то решил достать его, ударить побольнее. Соблазнить тебя и сделать так, чтобы он об этом узнал. – Джейк засунул руки в карманы. – Я хотел, чтобы он почувствовал, как это больно, когда человек, которому ты доверяешь, вонзает нож тебе в спину.
– Если ты рассчитываешь, что я стану рассказывать все Майлзу, ты ошибаешься. Тебе придется самому делать свою грязную работу. – Ей хотелось драться, кричать или забиться в темный угол и зайтись в истерике.
– Он уже знает. Тот фотограф на вечеринке Марианны шел за тобой от яхты. Он работает на Майлза.
– Откуда ты знаешь?
– Часть моей работы – определить противника, кормить его той информацией, которую я выбираю. Это было нетрудно. Парень – новичок.
– Ты умный человек, Джейк. – Эбби сознавала, какую ей придется пережить боль, как трудно будет обуздать гнев, но решила не доставлять ему довольствия видеть, как она разваливается на части.
Джейк ждал от нее вспышки гнева и почувствовал острые угрызения совести, когда она приняла его слова как должное. Лучше бы она рассвирепела, ведь он предал не только Майлза, но и ее. Если она не разозлится, ему никогда не избавиться от этих загнанных зеленых глаз, хриплого голоса и воспоминаний о ее дивном теле.
– Я думал, ты мне врежешь. – Давай, козел, завопила его совесть, разозли ее!
– Зачем?
Надо поскорее остаться одной, чтобы справиться с этим. Джейк от души воспользовался ее телом, заставил себя полюбить. Но он дал ей чувство безопасности, смех и счастье, каких она еще не знала. С этим покончено, однако ему не удастся лишить ее чувства собственного достоинства и превратить в рыдающую размазню.
Джейк печально кивнул.
– Я буду ночевать в комнате над гаражом.
– Если ты не возражаешь, лучше я переберусь в другую комнату.
Почему она так вежлива? Черт! Слишком легко все вышло. Почему она с ним не ругается?
Эбби быстро собрала свои вещи. Прошептала: «Спокойной ночи, Джейк», что вполне можно было понять как «Прощай». Он не был в этом уверен. Зато был уверен, что сохранившийся на простынях слабый аромат духов Эбби не даст ему уснуть, заставит еще больше мучиться сожалениями по поводу своего поступка.
– Если бы ты разозлилась, Эбби, я не чувствовал бы себя таким дерьмом. – Он ударил кулаком по подушке, которая пахла ее духами. Его охватило чувство безвозвратной потери. Эбби с ее милой косенькой улыбкой стояла перед глазами. – Держись, Уэствей, завтра все будет нормально, ты свободен и можешь плыть с Холли хоть вокруг света. – Но даже на его собственный слух эти слова не звучали убедительно. А тут еще внутренний голос добавил: «Признайся, эта затея с местью доставила тебе мало удовольствия».
Поездка в такси до аэропорта утомила Эбби. Она понимала, что пройдет немало времени, пока душа очистится от эмоций, клокочущих подобно вулкану. Пока у нее была простая и скромная цель – добраться до дома, где она будет одна. В аэропорту Эбби купила билет на ближайший рейс.
– Доброе утро, Рамон, – улыбнулся Джейк. – Эбби еще не появлялась? – Ночью он принял трудное решение и был готов на все, даже пресмыкаться.
Рамон жестом пригласил его к столу.
– Нет еще. Давай ешь, Джейк.
Джейк откусил от теплого круассана, запил кофе, взглянул на часы. Странная пустота, которую он ощутил в эту первую ночь без Эбби, показала, что он не может просто так с ней расстаться. Если ему удастся уговорить ее остаться еще ненадолго, они, после того как он выполнит работу, вместе вернутся в Англию на яхте. Его работа, кстати, начинается как раз сегодня. Он снова взглянул на часы, отодвинул пустую тарелку и крикнул Рамону, ушедшему на кухню:
