Тарас Петровский
1
Тело Палтуса лежало на хирургическом столе, накрытое окровавленной простыней.
— Я слушаю тебя, Толя, — присел на табурет Петровский.
Кравченко повернул к нему монитор.
— Выводы достаточно неожиданные, Тарас Васильевич, — сказал он. — Согласно вскрытию, некоторые жизненно важные органы Андрея Немченко атрофированы.
— Как же он жил?
— Не знаю. Очевидно, его воскресили, Тарас Васильевич.
— Так…Значит, у нас появился второй, — Петровский посмотрел на монитор. По серому фону неторопливо двигалось нечто размытое извивающееся. — А это что за гадость?
— Слепки посмертной матрицы, — пояснил Кравченко. — Картинка уверенная, четкая. Однако, никакой информации в ней нет.
— Или мы не умеем снимать матрицу с воскрешенных, — грустно заметил Петровский. — В результате чего наступила смерть?
— А она у него не наступила, Тарас Васильевич, — ответил Анатолий. — Некоторые органы функционируют до сих пор.
— Например? — удивился Петровский.
— Сердце, печень.
— Вот как? Тем не менее, он — мертв? Что же его убило?
— Две пули в голову. Немченко повезло: он случайно попал Палтусу в мозжечок.
— Значит, их только так и можно остановить?
— Значит, только так, — кивнул Кравченко. — Однако, сделать это очень сложно. Либо необходимо стрелять в упор, либо…
Петровский поднялся.
— А какие-нибудь особенности у него были? — спросил он, глядя на тело.
— Вы имеете в виду подобные Житцову?
— Да.
— Неизвестно, — пожал Анатолий плечами. — Это надо спросить у Немченко.
2
Однако, Вадим позвонил сам.
Едва Петровский поднялся в кабинет, как его мобильный проснулся.
— Да, Вадим?
— Только что мои люди столкнулись с живым мертвецом, Тарас, — без предисловий сказал Немченко. — Судя по всему, их убили.
— Кто это был?
— Некий Роберт, — помолчав, ответил Немченко. — Он пропал еще осенью.
Роберт, подумал Тарас. Не тот ли это Роберт, который пропал благодаря моей службе безопасности? Но Петровский решил этого не обсуждать. По крайней мере, пока.
— Ты знаешь, что твой племянник был таким же? — спросил он. — Его тоже воскресил Тензор.
— Ты уверен? Тензор?
— Да.
— Он принялся оживлять всех, до кого может дотянуться. Зачем?
— Мы пока не знаем. Так ты знал о племяннике?
— Нет, — ответил Немченко. — Но догадывался, что с ним не чисто.
— У него были какие-нибудь нечеловеческие способности?
— Что ты имеешь в виду? — заинтересовался Немченко.
— Мы тут тоже с одним оживленным столкнулись, — помолчав, сказал Петровский. — При жизни он любил что-нибудь поджечь. В частности сжег нашу лабораторию летом. А теперь… даже не знаю, как объяснить. Есть такой персонаж в комиксах: человек-факел. Так вот, это наш случай.
— Любопытно, — произнес Немченко. — У Палтуса никаких особенностей я не заметил. Возможно, просто не успел. Но сила у него была верно — нечеловеческая. И реакция, кстати, тоже. Но вот тот, другой, Роберт, вполне возможно чем-то таким и обладал. Я как раз с ребятами разговаривал, когда он на них напал. Знаешь, в трубке звук такой появился — словно циркулярная пила работает, — Немченко сглотнул. — Причем, мои его не слышали. Вообще не слышали, понимаешь? Так вот, когда звук достиг максимума, я слышал, как повылетали стекла в машине и закричали мои люди.
Петровский помолчал.
— Стреляли? — спросил он.
— Я отчетливо слышал три выстрела, — ответил Вадим.
— Вы их уже нашли?
— Ищем, — сказал Немченко. — Я отправил людей на поиски. Я, в общем-то, вот почему позвонил, Тарас. Мне нужны ответы на два вопроса. Первый. Как мне удалось убить Палтуса? Вы выяснили?
И этот туда же, подумал Петровский. Все вокруг внезапно ощутили себя безоружными и беззащитными.
— Отчасти, — ответил он. — Ты попал ему в мозжечок.
— Мне повезло, — помолчав, констатировал Немченко.
— И еще как, — согласился Петровский.
— Значит, мозжечок?
— Да.
— И серебро?
— Они же не оборотни, Вадим, — усмехнулся Петровский.
Возникла неловкая пауза.
— Ты сказал, у тебя два вопроса, — напомнил Тарас.
— Ах, да, — спохватился Немченко. — Как мне поступить с телами моих погибших?
— В смысле?
— Я не хотел бы их встретить снова, — пояснил Вадим.
— Передай нам.
— Передам, но все же.
Петровский задумался.
— Полагаю, кремация подойдет, — ответил он. — Или любое физическое уничтожение тела.
— Кислота?
— Вполне.
Немченко замолк. Несколько мгновений он, очевидно, что-то обдумывал.
— Роберт очень любил музыку, — произнес он. — Никогда не расставался с плеером, насколько я помню. Может быть, Тензор одарил его способностью убивать звуком?
— Интересная мысль.
— Знаешь, это ведь он был тогда осенью, первым, — вздохнув, добавил Немченко.
А вот и ответ, подумал Петровский. Осенью моим первым киллером был Роберт.
— Я знаю, — сказал он. — Но меня сейчас волнует другое.
— Что?
— Братья Ханины, Вадим. Будет очень плохо, если Тензор их поднимет.
Немченко тихо выругался.
— Они обожали взрывы, — сказал он. — Мне даже страшно представить, как могло трансформироваться их пристрастие. Но ведь тела…
— Мы проверим, — оборвал его Петровский. — И я тебе перезвоню. Кстати, — внезапно вспомнил он, — зачем ты из больницы-то сбежал? Мне недавно врач твой, Алексей Федорович, звонил в совершенно расстроенных чувствах.
— Да, оклемался вроде, спасибо.
— Тогда, ладно, — сказал Тарас. Его осенила внезапная мысль. — А где твои люди столкнулись с Робертом?
— На Кутузовском проспекте, — сейчас же ответил Немченко и Петровский понял, что тот врет. — У набережной, во дворе.
Желаешь самостоятельно поймать Тензора, подумал Тарас. Опасные это игры, Вадим. Ох, доиграешься.
— Понятно, — сказал он. — Ну, что же, успехов.
Положив телефон, Петровский несколько секунд посидел в тишине, размышляя. Потом набрал номер Тополева.
