Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
2. Нападение иранцев имело криминальный характер. Связи с операцией не выявлено. Уточняю ситуацию.
3. Фиксирую интерес местных спецслужб: сотрудника МУСТ (по данным «соседей») «Н» и сотрудника СЭПО (обоснованное предположение) «Т». Сведения о них направляю отдельно. Прошу проверить через Ваши возможности.
Григ».
Нурми рассталась с Уве в отличном настроении. Любовник сам позвонил вечером, пригласил к себе. Ночь провели волшебную, завтрак напоминал трогательное свидание подростков. Что-то изменилось за последние дни, словно чувства обострились и нежность проснулась. Любовник щебетал о пикнике с Алехиным и приключениях с якорем. Русский произвел на него сильное впечатление. Однако Стурстен оставался реалистом относительно планируемой экспедиции, хотя и сильно увлекся проектом.
Задание выполнено, осталось подготовить отчет для полковника и комиссара. Уве из подозрительного контакта русского шпиона вновь становился обычным гражданином и без надзора СЭПО. Такой мужчина мог любить девушку, пусть и с третьей древнейшей профессией — шпионажем. «Ну да, с третьей, — засомневалась Ритва. — Первая — проституция. Вторая — журналистика. Или я путаю?»
На консквартире МУСТ Нурми ждал пакет из СГБ с записью разговора в «Понтусе». Ее приобщила как приложение к своему рапорту. Его основной вывод: русские затевают пиар-акцию с доставкой через СССР гуманитарной помощи афганским повстанцам. Цель — улучшить имидж Москвы в глазах Запада и задобрить моджахедов перед выводом войск.
Добравшись до дома, погрузилась в ванну: отдохнуть и смыть грехи. Чистая и веселая позвонила Торквисту и сообщила о прогулке Стурстена и Алехина на яхте, о планируемой миссии в Афганистан. В ответ услышала ошеломляющие подробности ДТП. Судьбы косули и водителя не волновали, смущало, что бойфренд скрыл от нее важное событие. Вдруг тот утаивает и другие детали отношений с русским? Без доверия нет уважения. Без уважения нет любви. А любить хотелось. Ночное единство душ и тел оказалось под сомнением.
В пресс-центре Алехин пообщался с коллегами, просмотрел газеты. Особое внимание уделил криминальной хронике. Заметку о смерти наркомана в Сольне не стал читать. Здорово, что не получила развития история с нападением на Эссинге. «Пока полиция не «течет», — порадовался он. — Надо потеребить Торквиста насчет иранцев». Оперработник набрал номер Якоба Эрландера.
— Здравствуйте, профессор. Это русский журналист Матвей Алехин. Мы встречались.
— Добрый день, герр Алехин.
— Спасибо за помощь в подготовке репортажа о реформе психиатрии в Швеции. Материал вызвал резонанс. В СССР время перемен, в том числе в данной области.
— Приятно слышать. Могу чем-то еще помочь?
— Хочу спросить, есть новые публикации, где излагается мнение профессора?
— Я принципиально не даю интервью, поскольку считаю, что столь деликатная тема должна обсуждаться врачами в закрытом режиме. Наша беседа была исключением, так как я озабочен злоупотреблениями психиатрией в СССР.
— Журналистка Ритва Нурми упомянула, что недавно общалась с профессором.
— Наглая ложь. Не знаю даму и никогда не давал ей интервью.
— Прошу извинить за недоразумение, герр Эрландер.
— До свидания, герр Алехин.
«Первая ложь вскрыта — девушка, явно знакома с моей статью, но не с профессором, — подытожил Матвей. — Подождем ответ из Хельсинки: солгала ли она про университетский курс русского языка. Пусть думает, что самая хитрая. Изворотливые вруны способны обмануть многих, но в конце концов становятся жертвой собственной лжи». Разведчик считал, что лгать следует крайне осторожно, при крайней необходимости.
Ларе Торквист в утренней криминальной сводке наткнулся на сообщение о смерти Махмуда Хуссейна в Сольне. Чертыхнувшись, прочел установочные данные — возраст, адрес, приводы в полицию. Видимо, погибший парнишка и был ему нужен. После телефонного разговора с инспектором, курирующим подростковую преступность в Сольне, контрразведчик загрустил: «И этот конец обрублен. Опять иранцы? Но ведь они в СИЗО. Кто же тогда? Главарь? Значит, существует банда наркоторговцев».
Для очистки совести Торквист сопоставил имеющиеся данные о передвижениях русского, пытаясь выявить связь с преступлениями в Ринкебю и Сольне. Данные радиомаяка на машине объекта и доклады наружки указывали на непричастность русского к двум смертям.
Положив комиссару на стол рапорт, инспектор заявил, что Алехин не замешан в преступлениях связки Ринкебю — Эссинге — Сольна.
— Из двух потенциальных свидетелей — афганца и палестинца — один исчез, второй мертв. Теоретически возможно, что кто-то из иранцев решит дать правдивые показания, хотя надежды мало. Я пытался поговорить с владельцем прокатной фирмы, запросившим автомобильный регистр о номере русской машины, тот отмолчался. Полагаю, его вынудили люди, которых он боится сильнее, чем полиции. Видимо, действует иранская наркобанда.
— Ок. Оставим эту линию. В будущем что-то может всплыть. Пока забудем. Что думаешь про Алехина?
— Он свой ход сделал. Отчет Нурми дает четкую картину. Вчера Алехин и Стурстен ездили кататься на яхте, на шоссе произошла авария…
— С ними?
— Нет, в другую машину врезалась косуля. Влетела прямо в салон. Русский подбежал первым, взял руководство на себя. Вероятно, спас пострадавшего от болевого шока, заставив выпить его полстакана аквавита. Сотрудник НН, следивший за ним, пытался вмешаться, мол, не положено при ДТП. Так русский велел ему позвонить мне и спросить разрешения. Я разрешил. Приказал сотруднику выступить свидетелем и не вмешивать нашу парочку.
— Серьезный клиент! Или с ума сошел от гласности и перестройки? Возможно, идет контакт, чтобы дезертировать?
— На перебежчика не похож. Правда, в умах у русских ныне разброд и шатания. Но, уж, слишком уверенно действует.
— Не будем торопиться с заключениями. Свяжись с ним, потолкуй про иранцев, узнай впечатления от жизни в Швеции. Про афганскую миссию ни слова. Поработай с ним, дай почувствовать свое хорошее отношение. Только не перебирай, а то заподозрит неладное.
— Есть шеф. Алехин предлагал выпить, вот по иранцам и дам полную картину, но без данных телефонного серфинга.
— Секретную информацию охраняют закон и инструкция. Ими и руководствуйся, — назидательно подчеркнул комиссар.
— Разве мы когда-нибудь действовали иначе? — почти серьезно ответил подчиненный.
Ларе позвонил Матвею и, поскольку тот отсутствовал, переговорил с Анной.
— Фру Алехина, инспектор Торквист беспокоит. Мы виделись, когда произошла попытка ограбления.
— Рада слышать инспектора. Очень признательна за быстрое появление в тот день. Чем могу помочь?
— Хотел уточнить некоторые детали с герром Алехиным, сообщить о ходе расследования.
— Мужа нет дома, будет после обеда.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
