– То есть вы хотите сказать, что видели его?
Казеум закрыл глаза и драматически прижал ладонь ко лбу, как ярмарочная гадалка.
– Я видел, как нечто могущественное в Психоэнергетической Сети напало на вас. Поэтому вы и прибыли, я прав?
– Он собирается напасть на ваш Дом, используя Темную Материю, – выговорила я наконец.
– Замечательно! – воскликнула Рубидум, одарив меня улыбкой. – Адмирал Криус сказал, что вы направились за пожертвованиями для восстановления, но так даже еще лучше. Расскажите нам больше. Мне нравится ваш акцент.
Казеум наклонился ко мне:
– А вы привезли камень с собой?
– Мой камень? – Смена темы сбила меня с толку. – Вы имеете в виду черный опал? Мы оставили его на борту корабля.
– Черный опал? Как интригующе! – Глаза Казеума засверкали еще ярче. – Знамение, которое видел я, могло быть истолковано по-разному. То, что я описал, лишь один из вариантов. Мой эфемерид может и не быть таким же точным, как ваш. Мы должны сравнить.
Он раскрыл левую ладонь, и рисунок на ней засветился. У Близнечан своя версия волнофона – это татуировки. Каждая уникальна и на вид, и по функциям, потому что каждый человек сам ее программирует и придумывает дизайн. Когда крошечные звездочки выплеснулись из его ладони, я взвизгнула:
– Нет! Прошу, не открывайте эфемерид.
– Не открывать эфемерид? – Он недоуменно уставился на меня. – Это все равно что сказать самому быстрому звездолету не ускоряться.
– Или сказать Стрельчанам, чтобы не приставали с вопросами, – подхватила Рубидум, смеясь. – Закрой ладонь, братец. Ты заставляешь нашу гостью нервничать.
– Ну, если вы настаиваете. – Казеум коротко взмахнул рукой, и сияние в его ладони погасло.
Я закрыла глаза, чтобы упорядочить свои мысли.
– Послушайте. Змееносец нападает, используя психоэнергию. Именно он устроил столкновение наших спутников. И ваш Дом, возможно, на очереди.
Они отступили на шаг и уставились на меня, но я продолжала описывать Темную Материю, свои видения в звездах и встречу с Окусом. Затем объяснила знамения, которые видела для Близнецов и Девы.
– Вам нужно построить укрытия. Составить план эвакуации. Окус вас не пощадит.
– Окус? Замечательно. Это может быть отличной идеей для новой оперы, – Рубидум подняла маленький музыкальный инструмент и начала быстро перебирать струны, наполняя воздух мелодией. – Мои источники сообщили, что вы любительница сказок, и вижу, что они не ошиблись.
– Сказок? – Я с трудом сдержалась, чтобы не закричать. – Двадцать миллионов моих людей погибло!
Рубидум заиграла еще энергичнее. Ее пальцы порхали по струнам.
– Вы хотите отомстить.
– Вероятно, – сказала я. – Но прежде всего я хочу быть уверенной, что ваши люди будут в безопасности.
– Убийство и месть. Классика. Я так и слышу тему этой песни.
– Перестань, Руби, – прервал ее брат. – Наша гостья в трауре.
– Я в курсе.
И музыка Рубидум зазвучала мрачно, грозно, а ее глаза стали вдруг пустыми и застывшими, точно два глубоких ущелья.
– Месть – история, у которой нет конца. Она вечно будет идти по кругу, и никто не обретет мир и покой. – Она выводила рулады мягких нисходящих нот. – То, что случилось с вашими планетами-спутниками, очень печально, но годы пройдут, и вы только выиграете от этих взлетов и падений. Увы, капризы природы неизбежны.
– Природа здесь ни при чем. – Я переводила взгляд с одного близнеца на другого. – Окус разрушил мой мир и сделает то же самое с вашим.
Казеум приблизился ко мне:
– Давайте посмотрим, что скажет ваш черный опал. Я слышал увлекательные рассказы о его силе.
– Вы должны следить, нет ли аномально высоких вспышек психоэнергии, – настаивала я. – У вас есть психоэнергетические щиты?
– Никогда о таком не слышал, – Казеум наклонил голову. – Интересная идея. Метафизическая защита.
– Как это работает? – спросила Рубидум.
Я украдкой взглянула на Хайсена, надеясь, что тот даст пояснения, но Весианец лишь смотрел на меня, прищурившись. Затем он расплылся в самой благодушной улыбке и потянул меня за руку, заставив подняться.
– Это был очаровательный визит, но нам пора, – сообщил он близнецам.
– О, не уходите, – вскочила Рубидум. – Вы ведь только что прибыли.
– А у меня есть кое-какие важные сведения о вашем враге. – Казеум с удивительной скоростью метнулся к нам и преградил мне путь. – Пожалуйста, оставайтесь.
Я заколебалась. Интуиция требовала выслушать его. Может, он действительно видел то, что поможет. Однако нам надо было срочно предупредить Дом Девы, а мы и так уже потратили здесь слишком много времени.
– Хорошо, мы задержимся еще на несколько минут, – сдалась я в конце концов.
– Ах, это предсказание такое сложное, несколькими минутами мы никак не обойдемся. – Казеум приложил пальцы к подбородку. – У меня идея. А что, если я полечу с вами и мы все обсудим в пути?
Рубидум поджала губы.
– В самом деле, Кази? Затеваешь очередную пирушку?
– У меня с Хранителем Роу есть что обдумать, дорогая. – Казеум повернулся ко мне, и, когда наши глаза встретились, я просто не знала, как вести себя с этим странным человечком. Его лицо было гладким, не тронутым временем, а глаза между тем казались совсем старыми.
Хайсен и Матиас взглянули на меня с тревогой, а Рубидум сверкнула глазами:
– В таком случае наслаждайся путешествием, братец. И постарайся обойтись без своих чудачеств.
Пока брат с сестрой обнимались и слали друг другу воздушные поцелуи, Матиас и Хайсен быстро вытянули меня из комнаты.
Я заговорила первая, поэтому им пришлось меня выслушать:
– Я знаю, что вы собираетесь сказать, но так действительно будет лучше. Мы быстрее покинем это место, я узнаю, что Казеум видел в своем эфемериде, а народ Близнецов получит шанс спастись. Пока мы летим, я попробую убедить Казеума отнестись серьезно к моему предупреждению. Если он поверит мне, то сможет послать сообщение Рубидум, когда мы доберемся до Девы.
Решимость обоих быстро растаяла под напором моих доводов.
– Это единственный шанс для Близнечан, – добавила я в довершение, хоть они уже и не спорили со мной.
Когда брат с сестрой наконец расцепили объятия, Рубидум взяла меня за руки:
– Ты отличный рассказчик, дорогая Хранитель Роу, и воображения тебе не занимать. Ты просто покорила меня. Надеюсь, мы еще встретимся.
С этими словами она вновь подняла свой струнный инструмент и заиграла стремительный вальс. Вероятно, такой у нее обычай прощаться.
