Занозин взялся за телефонную трубку. «Регина…» — всплыло у него в голове. Он оторопел и убрал руку. Немного посидел молча, потом снова взял трубку и внимательно набрал номер. И пока набирал…
«Не перепутать имя», — напоминал он себе настойчиво.
— Светик, — промурлыкал Занозин, когда на том конце провода ему ответили. — Почему бы нам прямо сейчас не пообедать в нашем месте? Сможешь уйти на часок?
Через пять минут Занозин, схватив со спинки стула куртку, скрылся за дверью.
"Ее поразила тишина. Шумели верхушки сосен, шелестела высокая некошеная трава, кричали птицы, иногда раздавался шорох шин автомобилей, проезжавших по расположенному недалеко шоссе. Звуки раздавались, но их характер был настолько иным, чем в городе, что все равно это была глубокая тишина.
Безлюдно. «Ты просто давно не выезжала за город», — сказала себе Регина. Она стояла на веранде губинской дачи и пыталась осмыслить происходящее. Все поменялось так ошеломляюще быстро! Всего за каких-нибудь два-три решающих дня… Еще неделю назад она и помыслить не могла, что вот так запросто войдет в его дом, будет ходить по комнатам.
Об этом даже речи не было. И тем не менее…
День был рабочий, но утром Сергей зашел к ней в кабинет, посидел задумчиво в кресле «для авторов».
Потом наклонился к ней, обнял за шею, ткнулся лицом в ее волосы и прошептал на ухо: «Давай сбежим после обеда». Регине не очень понравился его странный вид — в последние дни он вел себя непривычно и порой непонятно, — но перечить она не стала. Хотя при других обстоятельствах не поехала бы. Не стоило дразнить общественность, она старалась, чтобы все оставалось как при жизни Киры, чтобы никто не посчитал, что они с Губиным в последние дни слишком быстро сближаются. Кстати, ее саму это стремительное сближение пугало. Вот и сейчас, как бы они ни конспирировались, покидая контору по одному, все сразу заметят их общее отсутствие и сделают правильный вывод, что они проводят время вместе.
Но пока Регина не могла «затормозить», ее сковывало его горе — она вела себя с Губиным очень осторожно и, пожалуй, даже бережно. Сначала смерть Киры, потом известие о гибели Булыгина… Как бы она к Булыгину ни относилась, но он был многолетним испытанным приятелем и партнером Сергея — это что-нибудь да значит.
Так она оказалась на губинской даче. Регина ничего не сказала Губину про слежку — кстати, с тех пор вроде бы все прекратилось. Она думала, что надо бы позвонить Занозину, еще раз поблагодарить его и сказать, что все кончилось. Но думала-думала, а потом забыла и сейчас корила себя за это. Сколько она ни ломала голову, кто за ней следил и зачем, так ни к какому выводу и не пришла, а прошло три дня. Больше господина Мигуры она не видела — и стала забывать. «Все-таки удивительная беспечность с твоей стороны! — обращалась она к самой себе. — Ты так и не поняла, что это было. А непонятное и есть самое страшное и опасное. А что, если он опять появится на углу у булочной? Все-таки надо выяснить все до конца. Ты просто откладываешь решение проблемы…» Но теперь образ коварного преследователя Мигуры поблек в ее глазах и не вызывал того ужаса и беспокойства, как три дня назад. Не волновал он ее сейчас, как будто перевернула страницу с помощью Занозина — и нет Мигуры, вроде сдунули. "Дурочка!
Какая ты дурочка…"
Регина стояла на веранде, слушала тишину и не могла не признать, что здесь хорошо и что идея сбежать из конторы и приехать сюда была благотворной.
Она не собиралась оставаться на ночь и вечером хотела попросить Губина отвезти ее домой — для полного счастья не хватало только семейных сцен с Игорем!
Честно говоря, в последнее время она все реже оглядывалась на мужа, все реже задавалась вопросом, что он скажет, подумает по тому или иному поводу, что предпримет в ответ на те или иные ее действия. Просто не думала о нем — наверное, это было бессердечно, но как это исправить, она не знала. Вот уехала на дачу к Губину и пока даже не придумала, что сказать Игорю… Врать не хотелось. Но как можно признаться мужу, что была на даче у хозяина, в которого к тому же, кажется, влюблена? Немыслимо! Хотя то ли американские феминистки, то ли психологи по семейным отношениям советуют как раз противоположное. Изменила — тут же расскажи мужу и обсуди с ним ситуацию, проанализируй, как это произошло и почему… Дескать, только так можно сохранить отношения. Но, на взгляд Регины, подобный совет подпадал под русскую поговорку «простота хуже воровства». «Представляю сцену, — усмехнулась она. — Я пытаюсь объяснить Игорю и проанализировать вместе с ним, почему я провела вечер с Губиным…» Бессмыслица!
— Что ты там увидела? — раздался за ее спиной голос Сергея. Он спустился по лестнице со второго этажа и неслышно подкрался со спины.
— Здесь так тихо, — она медленно обернулась к нему.
Он подошел ближе и обнял ее со спины за талию.
Они молча стояли так какое-то время. Регине нравилось, что Сергей вел себя как бы слегка отрешенно и сдержанно. Стоял, обняв ее, прижавшись щекой к ее макушке, и смотрел вдаль, как только что смотрела она — на верхушки сосен, и ничего больше не предпринимал.
— Пойдем прогуляемся в лес, — предложил он.
Регина опустила голову и критически осмотрела свой наряд — туфли на каблуках, узкая юбка до колен и ослепительно белая блузка для таких занятий не очень подходили.
— Я найду, во что тебе переодеться, — сказал Сергей, заметив ее взгляд.
Регина насторожилась — ей совсем не хотелось, чтобы он предлагал ей надеть Кирины вещи. Она стала ломать голову, как бы ей отказаться так, чтобы не обидеть его. Но она плохо о нем думала — Сергей взял ее за руку, повел наверх в одну из спален и остановился перед шкафом с собственной одеждой. Они вместе нашли ей какие-то неновые, но чистые Сергеевы джинсы — штанины пришлось высоко закатать, а ремень затянуть потуже, так что вокруг Регининой талии образовались равномерные складки.
Сергей помогал ей одеваться как ребенку — застегивал пуговицы, крутил, вертел, отходил назад, чтобы полюбоваться. Регина надела старую Сергееву рубашку — она доходила ей до колен, а рукава тоже пришлось закатать несколько раз. Она не побоялась надеть и старые его кроссовки. Хотя выглядела в них как коверный — все-таки его размер ноги с ее размером было не сравнить. Но ее это не смущало. Регина подумала, что в новом наряде, наверное, выглядит как какой-то недомерок, но, судя по взгляду Губина, устремленному на нее, он находил в ее дурацком виде новую прелесть.
Сам Губин успел переодеться, пока Регина стояла на веранде и таращилась на верхушки сосен.
За домом начинался луг, за ним — лес. Туда они и отправились. Регине почему-то пришло в голову, что Губин как-то эпизодически, фрагментарно и непоследовательно заботится о своей безопасности. В городе он не расстается с телохранителем Олегом — с работы и на работу только с ним, не говоря уже о переговорах и прочих передвижениях. А здесь, на даче, запросто идет один (только с ней) в лес. Шофер и Олег остались на даче. Как будто в темном лесу намного безопаснее, чем в Москве, и как будто злоумышленники и недоброжелатели, если таковые у Губина есть, здесь его не достанут.
