Иви: И какой смысл рассказывать, если ты не удосуживаешься послушать?
Бинг: Ты говоришь, не переставая, и получается ни капли не увлекательно.
Иви: Больше ничего тебе не буду рассказывать.
Бинг: Если бы.
Немного подувшись, Иви, в отместку излишне энергично используя пилки и ножницы, продолжила:
— В тот день, когда мы получили ключи от дома, я пошла на могилу Белл. Я немного нервничала — понимаешь, кладбище, и все такое, — но там было действительно хорошо. Так мирно, и я почувствовала, будто я приблизилась к самой Белл. Но я была там не одна. Своим появлением я спугнула какую-то девушку. Она оставила на могиле букет, очень простой. На нем была надпись: «Я тоскую по тебе».
— Ах, — растаял Бинг.
— И этой девушкой была Кэролайн.
— Откуда ты узнала?
— Цветы были перевязаны ленточкой с маленькими улыбающимися личиками. Кто, по-твоему, носит такие ленточки?
— Например, я.
Этот ответ Иви проигнорировала.
— Милли. У нее всегда ими завязаны хвостики.
— Гмм… Шерлок Крамп. Вы меня не убедили. Совсем не в стиле Кэролайн. Она самый несинтиментальный персонаж, который я когда-либо встречал. Она и не вспомнила о Белл ни разу за обедом. Единственный раз сказала о ней, что старушка мертва и нам пора о ней забыть.
— Самоотречение, — сказала Иви с уверенностью человека, который слушает беседы по психологии в утренних телепрограммах. — Она вспомнила о Белл во время другого вечера. Помнишь, она сказала, что раньше было на кого оставить Милли, и было ясно, что она имела в виду Белл.
— А я подумал, что она говорит о девочкином папе.
— Нет, я уверена, она говорила о Белл. И потом, Белл так отремонтировала ее кухню.
— А свою оставила в руинах.
— Точно. Я думаю, Белл заботилась о Кэролайн, как мать. Она жалела ее всем сердцем, потому что Кэролайн одинокая мама и у нее нет родственников, на которых можно было бы опереться.
— Да, конечно. Кэролайн ее недостает. — Бинг с восторгом посмотрел на свои ухоженные пальцы. — Что, можно уже споласкивать?
— О да, поторопись. Иначе тебе придется бежать как угорелому.
Бинг вскочил, бросая через плечо:
— Белл знала, что делает, когда передавала тебе эстафету.
Иви надеялась, что он прав.
В понедельник утром весь первый этаж пребывал в необычайном волнении. Производился тщательный осмотр Бернарда и принесенной им сумки из магазина мужской одежды. Честно говоря, осмотр был довольно беглым, так как он быстро улизнул к себе в комнату, но Иви готова была поклясться, что сумка была полным-полна одежды из «Топ Мэна».
— Лучше бы он заглянул в «Хьюго Босс», — Бингу очень хотелось к чему-нибудь придраться.
— Для начал а и «Топ Мэн» очень хорош после того гардеробчика, который, похоже, перешел ему по наследству от прадедушки. Неужели ты не понимаешь, что все это означает? Мои ласковые увещевания начинают приносить плоды!
— Ласковые увещевания? Ты имеешь в виду психологический террор. На прошлой неделе я видел все, что творилось под ширмой приготовления цыпленка, и не могу это назвать ласковыми увещеваниями.
— Красота требует жертв. — Иви открыла упаковку «Монстр Манч».
— Это третья, — предупредил Бинг зловеще, прямо как Мать Настоятельница.
— Кто считает?
— Я. Иначе я не смог бы объявить тебе, что это твоя третья пачка.
— Если меня это не волнует, то что ты дергаешься?
— Потому что именно мне потом придется выслушивать твои стенания по поводу размеров твоих частей тела, которые начнутся, как только ты будешь рыться в своем гардеробе и выискивать, в чем бы тебе пойти на свидание с Дэном. После слез начнутся упреки, типа: «Почему же ты не остановил меня, когда я поедала эти «Монстр Манчи», ты, бессердечный лицемер?» За ними последует физическая атака. У меня до сих пор остались шрамы от той примерочной перед помолвкой твоей сестры. Девушка может нанести серьезные увечья, особенно если у нее туфли на платформе.
Возражения Бинга были обоснованными, но Иви ответила сурово:
— Я уже через все это прошла. Если я сейчас сяду на диету, то к субботе все равно не похудею, а вот отказ от маленьких, но жизненно важных удовольствий, — она показала жестом на «Монстр Манч», «Вотситсы» и «Флейксы», — сделает меня несчастной, что сразу же отразится на моем лице. Я же придерживаюсь теории, что мужчин привлекают счастливые женщины, а не худые.
— Женщина с большой задницей не может быть счастливой.
— Благодарю вас, Конфуций. Подай-ка мне вон тот пакетик, пожалуйста. Я сейчас перекушу, а потом все это во мне сгорит.
— Каким образом? — засомневался Бинг. — Ты что, посмотришь по телевизору особые упражнения для утренней разминки?
— Нет. Я начинаю бегать. Теперь, когда я осталась без работы, у меня появилась масса времени, которую я могу использовать для похудения. Видишь, я уже надела спортивный костюм!
Иви покрутилась, демонстрируя серые гетры и футболку. Они были совсем не ношеными, точно так же, как и ее кроссовки. Она купила все это после своего последнего заявления о намерении похудеть, ровно год тому назад. Она еще тогда все померила и пробежалась вокруг кровати, нанося удары по воображаемой боксерской груше. После этого она наградила себя красивой шоколадкой «КитКэт» и с тех пор этот наряд не надевала. Зато часто о нем вспоминала — моя спортивная одежда! — и чувствовала себя при этом немного спортсменкой.
— Я добегу до Сашиного магазина.
— И почему бы тебе не отправиться прямо сейчас?
— Я должна дождаться этих рабочих, по поводу протечки.
— Не беспокойся, я их встречу. Беги спокойно.
Иви прищурилась и подозрительно посмотрела на своего квартиранта.
— Ты их встретишь! А может, ты помнишь, для чего мы их сегодня пригласили?
— Это прекрасные ребята. Тот парнишка, что составлял смету, был просто сногсшибательный, — расчувствовался Бинг. — Прямо как игрушка, а когда я сказал, что я не стеклянный и меня можно потрогать, он так мило заулыбался.
— Значит, надеешься, что любовь расцветет прямо на шпаклевке?
— Ну зачем же — любовь? — Лицо Бинга вытянулось. — Мне кажется, более легкие отношения будут больше соответствовать процессу ремонта.
Бинг бросился вниз, как только подъехала машина с рабочими. Вернулся он угрюмым и подавленным. Иви выглянула на улицу. Было ясно одно: сногсшибательного рабочего между ними определенно не было. Один был очень толстый, второй — очень маленький, а у третьего не было передних зубов.
— С этими я тебя оставляю, — беспечно заявила Иви, вприпрыжку спускаясь по лестнице. — Постарайся не перевозбудиться. По-моему, тот, что без зубов, сейчас за домом.
